Внезапно в Беларуси забурлило что-то вроде публичной дискуссии о национальной экономике.

Традиционно наше государство не особенно стремилось развернуто объяснять свою экономическую политику, а где-то в параллельной вселенной существовало «независимое экспертное сообщество», которое писало экономические программы на случай смены власти и иногда выдавало в атмосферу абстрактные рекомендации в духе Гайдара-Бальцеровича.

Однако в последнее время все немного перемешалось.
 

Нынешний помощник Президента по экономике Кирилл Рудый опубликовал объемистый труд, где описал ряд «ловушек», из которых «государственный капитализм» может выбраться путем либеральных реформ по рецептам «экспертного сообщества».

Более того, рожденная где-то в недрах правительства программа развития Беларуси до 2020 года явно носит тот же отпечаток.

Бывший помощник Президента Сергей Ткачев сдержанно оппонировал либеральным тенденциям в духе старой школы. После чего разверзлись хляби и экспертное сообщество открыло шквальный огонь по «антилибералам».

Позволю себе присоединиться к общему веселью и скромно обозначить ряд проблем, которые находятся вне зоны внимания «либерального» и «государственнического» дискурса, позаимствовав риторическую фигуру у Кирилла Рудого.

Короче, поговорим о ловушках.


Минск — город большой

Самая ценная и, пожалуй, бесспорная мысль Кирилла Рудого — ловушка управления изменениями — тезис о том, что белорусская экономика эволюционирует, самореформируется помимо воли госаппарата и ставит этот аппарат перед фактом.

Образно представить эту идею можно вспомнив полюбившуюся журналистам фразу вице-премьера Владимира Семашко, которую он обронил по поводу рабочих, сокращенных на МАЗе: «Слава богу, Минск — большой город, проглотил».

Это «слава богу, проглотил» указывает на коренное отличие белорусской модели от советской.

В обоих случаях тот же МАЗ — государственное предприятие и, если нужно, поддерживается совершенно нерыночными способами. Однако сейчас МАЗ вынужден конкурировать за рынки, и если прибыль устойчиво сокращается, в том числе сокращать персонал. Который уходит не на другой созданный государством завод, как в СССР, а в большой город Минск, где будущее его регулируется уже невидимой рукой рынка.

За последние десятилетие-полтора эта растущая и глотающая персонал рыночная ниша за воротами МАЗа незаметно, но координально перепахала как структуру экономики, так и социальную физиономию белорусов.

В первую очередь речь идет об изменении структуры занятости, увеличении «сферы услуг» и трансформации экономики в «постиндустриальную».

Когда в 2005 году в Минске открылся первый гипермаркет — то была экзотическая диковинка, про которую наперегонки писали журналисты. Сейчас они открываются по десятку-другому за год. Крупнейший ритейлер «Евроторг» уже имеет четыре сотни магазинов, более тридцати тысяч человек персонала (это примерно как МАЗ с БелАЗом вместе взятые) и продолжает рости. И Евроопт — самая крупная сеть, но не единственная.

По статистике, торговлей сейчас занято более шестиста тысяч человек. Еще порядка ста тысяч приходилось в 2014 году на гостиницы и рестораны, которые последние два года в вылазят как грибы, так что сейчас там наверняка больше.

Пока что это воспринимается не как проблема, а как спасение — в конце концов, кто-то должен глотать рабочую силу взамен сжимающихся промышленности и сельского хозяйства. Однако уже в среднесрочной перспективе это будет иметь массу неприятных побочных эффектов.


Тяжелые шаги постиндустриала

В глобальном плане проблема сферы услуг в том, что она (за редким исключением) имеет низкий потенциал роста производительности труда.

Производительность труда — это количество продукта, полученного на единицу вложений. В промышленности, IT или сельском хозяйстве благодаря изобретению и внедрению новых технологий производительность труда постоянно растет, и рабочий может выпустить больше продукта меньшими усилиями и с меньшими затратами. За счет этого можно снизить цену на продукт, увеличивать зарплату или даже сделать и то и другое одновременно.

А на противоположном полюсе находятся туристическая агроусадьба и барбершоп, где больше обслужить можно только увеличив штат или снизив качество. Высокая доля такого рода деятельности в экономике — это гарантия стагнации и отсутствия роста.

С торговыми сетями все не так однозначно. Сам по себе переход к торговым сетям, крупным оптовым закупкам и модели «магазин и склад под одной крышей» — вполне дает рост производительности.

Но дальше наращивать её можно либо таки снижая качество услуг, либо ломая поставщиков-производителей на кабальные, невыгодные условия (общемировая проблема, связанная с крупными торговыми сетями), либо снижая стоимость труда и увеличивая нагрузку на работника.

И тут начинается самое интересное.

Западные, в том числе американские социологи давно обеспокоены тем, что реальный доход значительной части тамошних семей не растет и в ряде случаев снижается с конца 70-х годов прошлого века. При том что производительность труда с 1979 по 2013 год выросла в штатах почти на 70%, почасовая оплата труда основной массы работников в среднем поднялась только на 8%.

Более того, пресловутый «средний класс», на который там едва ли не молятся, тает, что снег весной, и уже не составляет большинства населения, как это было раньше.

И причиной тому является не только и не столько нынешний мировой кризис. Дело в растущем с конца 70-х годов прошлого века секторе низкооплачиваемого труда. В этих самых торговых и ресторанных сетях. Не значит, что все американцы стали жить хуже, но низкооплачиваемых работников стало гораздо больше — и это отразилось в общей статистике.


Ловушка низкооплачиваемого труда

Как несложно догадаться, чтобы собирать еду-конструктор в «Макдональдсе», сидеть за кассой или выставлять товар на полки, не нужно слишком долго учиться. А следовательно, частный бизнес и платить таким работника будет по минимуму — в крайнем случае можно легко набрать и обучить других точно таких же.

В этом плане мы не особенно отличаемся от всех, кто наступил на грабли постиндустриала раньше нас. Обратившись к статистике, мы обнаружим, что заработная плата в торговле и общепите у нас тоже ниже средней по стране.

Это сфера, которая за последние десять лет приросла более чем на 100 тысяч человек и продолжает раздуваться, выйдя на второе место по численности занятых после промышленности а в Минске промышленность догнав.

Это, наряду с IT и финансами, самая молодая сфера занятости — каждый третий работник торговли или общепита моложе тридцати лет.

Это, вы удивитесь, одна из самых образованных отраслей. 37% работников торговли в Минске имеют диплом о высшем образовании. Больше выпускников вузов только в собственно образовании, финансах и госуправлении.

Коллективный портрет работника сферы услуг — молодой человек с высшим образованием, низкой зарплатой и отсутствием каких-либо перспектив. Карьерный рост здесь затруднен из-за низкого количества менеджерских позиций.

Ну и если мы добавим к проблемным работникам торговли и услуг традиционно низкооплачиваемых бюджетников, зарплаты которых на ближайшую пятилетку анонсируются в размере до 80% от средней заработной платы по стране, то получим прослойку бедности толщиной практически в треть работающего населения.


Какие это может иметь последствия?

Прежде всего эта занятая низкоквалифицированным, низкооплачиваемым трудом молодежь не способна построить себе жилье, и при наших ценах на аренду жилья аренда больше чем комнаты тоже под вопросом. В 70-80-е годы на Западе это была подростково-молодежная ниша, после нескольких лет в которой люди стартовали во взрослую жизнь с другими доходами. Но когда большую часть рабочих мест создает все та же сфера услуг (наш регулярный лидер по их созданию снова Евроопт), стартовать особо некуда.

То есть если государство хочет семей и детей, то ему придется либо льготно кредитовать сотни тысяч низкооплачиваемых работников частного сектора, либо надеяться, что они будут плодиться, живя тремя поколениями в «родовом гнезде» панельно-блочного типа.

 

К этому можно добавить:

— падение покупательской способности населения,

— окончательное превращение значительной части высшего образования в бессмысленную услугу, не включающую никакие социальные лифты и только порождающую ложные надежды,

— низкие пенсии для этих людей в старости.
 

И, кстати, все эти проблемы не решаются традиционной либеральной рецептурой. Работники торговли и услуг уже приватизированы и отреформированы будь здоров. А приватизация образования и здравоохранения при нашем уровне доходов будет просто катастрофой.

Скорее стоит подумать о том, чтобы наконец превратить минимальную заработную плату из счетной единицы, в которых измеряются штрафы и платежи, в реально работающий инструмент спасения от нищеты


Краткая история модели

Тема торговли и услуг выводит нас на еще одну проблему.

Не секрет, что в Беларуси тоже есть свои толстосумы-капиталисты. Однако отличие от соседей не только в том, что они реже мелькают в телевизоре и ведут себя менее вызывающе, но и в том, что их появление в массе не было связано с переделом крупной собственности, приватизацией заводов-гигантов, банкротствами и массовыми увольнениями, которые полной ложкой хлебнули другие республики в 90-е.
 

Фишка привычной нам «белорусской модели» — именно рынок без масштабной приватизации. Что-то успели прибрать к рукам в начале 90-х, что-то ушло в небольших дозах ради поправления бюджета, но все приватизационные программы в массе неизменно проваливались.

Рецепт был достаточно прост: отдать под загончик для выращивания частного капитала торговлю и услуги, но вывести за пределы рыночных реформ промышленные гиганты, градообразующие предприятия и т. д.

По большому счету, это устраивало и бизнес, и власть. Первый больше всего и стремился-то в эту нишу — там делаются быстрые деньги с минимальными вложениями в основной капитал. А второе получало гарантию от банкротств промышленных флагманов, массовой безработицы и народных волнений.

Если мы заглянем в топ успешных белорусских бизнесменов, составляемый «Ежедневником», то обнаружим, что основа богатства в нашей стране (за вычетом появившегося в этом году короля компьютерных игр Виктора Кислого, весьма условно относящегося к Беларуси) — это торговля, услуги, строительство и операции с недвижимостью.

По большому счету, история развития торговли и услуг начиная с 90-х — это история формирования белорусского капитала. И последние десять лет история эта была весьма насыщенной.

В середине нулевых была освоена модель крупных гипермаркетов — и дальше сети с боями занимали территорию.

Первыми отхватили мелкие предприниматели, которые с перепугу заговорили правду про свободный рынок — там большой пожирает маленького, монополизирует рынок и демпингует. Им это не сильно помогло — под конкурентным и административным нажимом рынки и «челноки» а ля 90-е маргинализируются и стремятся к нулю.

Затем проблемы поимел средний региональный бизнес, за который, однако, массово вступились местные власти. После упорных позиционных боев вопрос был решен компромиссно — торговые компании получили разрешение занимать не больше 20% рынка того или иного региона каждая.

Последними вехами в развитии сетевой торговли и услуг стали бум ресторанных франшиз последних двух лет, а также разворачивание Евроторгом интернет-доставки в крупных городах и собственных автолавок на селе, которые, похоже, таки прикончат Белкоопсоюз.


Ловушка переизбытка капитала

Все это буйство жизни в обозримой перспективе также породит заметную проблему, в том числе политического свойства.

Дело в том, что любому предпринимателю нужны не только рынки сбыта, но и объекты или сферы, в которые можно вложить ранее заработанные деньги.

Как вы уже видели, раньше они, условно говоря, тратили деньги заработанные гипермаркетом в Минске на открытие гипермаркета в Бобруйске, на открытие пиццерий Sbarro и на операции с недвижимостью.
 

Так вот, если уже дошло до сельских автолавок, это говорит нам о том, что старый добрый загончик для выращивания национального капитала становится тесен. Может быть, не завтра, а через три года, но непременно окажется, что его обитателям больше некуда с выгодой помещать свои деньги. И они заголосят по-настоящему.

Стоит понимать, что эти обитатели давно уже не ягнята. От них нельзя просто отмахнуться, это «капитаны белорусской экономики», и если случайно повалится Евроторг — может быть встряска общенационального масштаба.

Поэтому, например, тот же Евроторг может имитировать закрытие интернет-магазинов, потому что без алкоголя торговать невыгодно, Министерство торговли может называть это шантажом, но все общаются и придут к каким-то договоренностям. В конце концов сейчас мы имеем ночную торговлю алкоголем в столице, хотя еще пару лет назад ее ликвидация считалась невероятным достижением.


Похоже, что теперь экспертное сообщество делает свои выбросы не в атмосферу. Они имеют конкретного, достаточного влиятельного кандидата, способного и желающего защищать свои интересы.

 

И по мере вырастания из загончика эти людям, — просто для дальнейшего роста и ничего личного, — будут нужны три простые вещи:

— ликвидация модели «рынок без приватизации»,

— облегчение вывода капитала из страны

— и дешевый труд.
 

Зерна этих устремлений обильно рассыпаны как в книге нынешнего помощника Президента, так и программе развития, которую скоро утвердит Всебелорусское собрание.

Об этом мы и поговорим в следующей статье.