Ваша позиция выглядит логично, но она совершенно непродуктивна. Во время гражданской войны в белом движении был термин "непредрешенчество". Имелось в виду, что надо победить большевизм, а потом уже решать, как жить дальше. Это позволило объединить на какое-то время усилия монархистов и демократов.
Сейчас в русскоязычной общине есть консенсус, что слом системы заключается в ликвидации института негражданства и введении второго государственного языка. Это действительно будет другая страна. Как сложится в ней жизнь, никто не знает, и начать это обсуждать сегодня - только зря ссориться. Ясно, что будет лучше, чем сегодня, и не стоит ломать копья, к примеру, надо ли выходить из Евросоюза.

На самом деле никто не обязан ничего ни ломать, ни строить, кроме своей личной жизни. Так что если ясно, что надо сделать полдела, то это уже лучше, чем ничего.
Я привел общее соображение, а теперь частное. Мне кажется, что порочна сама по себе идея латвийской государственности. Значит, после слома системы здесь будет некая другая государственность, и строить придется по тем законам. Так что изобретать нечто свое просто трата времени.

Задача сломать систему настолько сложна, что дай бог решить ее одну. Когда решится - пусть другие осуществляют свои программы. Ведь непонятно, какова будет эта новая система и насколько вообще Латвия будет управляться изнутри. Я бы предпочел, чтоб минимально. Поэтому заранее планировать - только зря тратить силы.
Конституция у нас хорошая, так и сталинская была неплохая. Проблема у обеих одна и та же: они не работают. Референдум о негражданах провести не дали, старательно ищут ядро, статья 100 вообще превратилась в насмешку: за год шесть совершенно необоснованных жалоб от должностных лиц в полицию безопасности.
Главная проблема - не институт неграждан, это следствие. Проблема в том, что в двухобщинном обществе пытаются построить национальное государство и под это пишут законы. Поэтому мне и кажется ситуация неисправимой в рамках существующего государства.
Насчет того, что правозащита - еще и критика законодательства, я с Вами согласен. Не понимаю, почему у правозащитников должен быть другой менталитет - ведь законодательство естественно критиковать в парламенте и пытаться там его изменить. Аргументируя, а также вступая в сделки с другими политиками.
Ушаков, разумеется, плох. Его пример как раз и показывает, что сама по себе власть значит очень мало, если за нее приходится платить отказом от слома системы.

Прецедентов увольнения учителей по политическим основаниям не было. Но не было и такого, чтобы увольнения требовали и комиссия Сейма, и подразделение министерства - а работодатель тем не менее не послушался.

Тот Владимир Ильич ошибался. Политическая деятельность отнюдь не всегда борьба за власть, очень часто это - борьба против власти. Правозащитники стремятся защитить конкретного человека, диссиденты - разрушить механизмы угнетения. Чтобы прекратить к примеру, преступления сталинизма, надо было не стремиться стать на место Сталина, а заменить систему.
Латвийская система порочна в принципе, приход к власти хороших людей ее не изменит принципиально. Вот Ушаков даже не смог улицу Дудаева переименовать.
Поэтому у нас правозащитная деятельность - составная часть политической. А целью политической деятельности должно быть не вхождение в правительство, а разрушение системы.

"запрет игры на национальном поле вызывает передел состава противостоящих сторон: они вынуждены размежевываться по отношению к способам решения других вопросов"
Размежевание, безусловно, имеется. Главный предмет спора: кто будет разворовывать бюджет. Возмутившая меня статья Цилевича как раз об этом: мы так ловко пристроились к рижскому бюджету, а вы своими языковыми требованиями ставите под вопрос нашу безбедную жизнь. Вот и все идеологическое размежевание на русском фланге.
Единственный вопрос, по которому в этой стране идут принципиальные споры и где позиции сторон сколько-либо предсказуемы - национальный. Все остальные конфликты носят конъюнктурный характер и диктуются в значительной степени спонсорами.

Мы о спикере ничего не знаем, возможно, лично он и не карьерист. Но он проповедует карьеризм - призывает стать частью истэблишмента. А это невозможно, потому что государство создано специально для того, чтобы истэблишмент составляли латыши. Никакой другой цели у ЛР нет.
Языковая проблема действительно менее важна, чем очень многие прочие. Но у нее есть важное отличие: ее разрешить можно простым голосованием, не затрачивая ни копейки. Как разрешить все остальные проблемы, не знает никто. А если знает, то не может доказать другим свою правоту. Поэтому тезис о том, что национальные проблемы отвлекают нас от решения других, ложен.

Неужели я непонятно пишу? ЛКПЧ сделал много добрых дел, там все мои друзья, и я прекрасно знаю их мотивы.
Есть два типа нарушений прав человека: универсальные, которые встречаются по всему миру, и местные. Первые - вроде условий содержания в тюрьмах или защиты сексуальных меньшинств - ЛКПЧ интересовали постольку-поскольку. Его волновали нарушения, которые вызваны самим фактом существования Латвийской республики. Если бы можно было противостоять этому государству, созданному именно с целью нарушать права человека иначе, они бы правозащитниками не стали. А когда такая возможность появилась, то большинство эту деятельность либо прекратило, либо в значительной степени умерило свой пыл.
Гирс или Бердников появились в этой сфере деятельности значительно позже. Поэтому странно их упрекать, что у них нет за спиной правозащитных побед.
Мое отношение к правозащитникам сложное. Меня звали в ЛКПЧ, я отказывался. Это очень трудоемкая работа, где результата можно добиться только через много лет. Кроме того, тенденция последнего десятилетия - в 90-е все было иначе - пренебрегать правозащитными ценностями, все труднее и выигрывать дела, и добиваться изменения законов по результатам побед. Правильно было бы передоверить ее профессиональным юристам, а политикам надо оппонировать источнику нарушений прав человека - государству. Не будет ЛР - правозащитники могут, вздохнув с облегчением, заняться чем-нибудь другим.
А несомненный плюс правозащитного опыта - формирование либерального мировоззрения, неприятие философии запретительства. Для политика это очень полезно, потому что сторонники жесткой руки, устранив одну опасность, сразу включают другую.

Молодежь, конечно, разная. Я же насмотрелся на них во время школьной революции, да и здесь мы читали тексты Элис Гиле.
Отторжение этот молодой человек у меня вызывает в первую очередь эстетическое - ну не терплю я комсомольских активистов, упивающихся своей карьерой и лицемерно убеждающих всех, что и они могут сделать такую же. Как тогда, так и сейчас зло - в системе. А система, чтобы выжить, дает ничтожному меньшинству возможность выделиться, играя по ее правилам.
А о том, что мир катится в пропасть, я нигде не говорил.

Безусловно. Но раз есть угнетение, то эти 100500 причин придумывать не надо.

С Марком мы знакомы лет тридцать. Сомневаюсь, что он при узаконенном двуязычии считал бы ненужным и вредным знать латышский. Пусть сам скажет.

Не знаю.

Да нет, Евгений. Новое поколение комсомольцев, убежденных, что надо делать карьеру, и все будет хорошо. Конформизм куда более старое явление, чем ЛР. Мы же знаем язык с детства, тем не менее отрицание любого статуса у русского языка кажется нам противоестественным.

Мне такая позиция не нравится, но это не то, о чем я говорил. Упомянутые Вами люди не говорят по-латышски, потому что язык стал механизмом угнетения. Если бы была нормальная обстановка официального и фактического двуязычия, то они бы считали правильным его знать. Неприемлемая для меня латышская позиция - никакого двуязычия, один госязык, все остальные - иностранные.

ЛКПЧ - это не совсем политическая деятельность. В 90-е годы заниматься политикой было просто невозможно, через правозащиту решались политические вопросы. Теперь такой связи нет, поэтому Комитет по правам человека переживает очевидный кризис. К сожалению.

Кто и как пилит деньги, Вам известно лучше. К сожалению, некоторая часть отпиленного оседала в карманах Петровича в обмен на некие политические заявления и действия. Это нехорошо.
А еще были люди, которые ему бескорыстно помогали, пока он сидел. Когда вышел - ответил неблагодарностью.
Жаль, что оскорбил Вашу веру в человечество.
П.С. Если будете в воскресенье в Румбуле, сведу Вас со знакомцем Вашего деда. А то что-то очень долго я свое обещание выполняю.

То есть ЦС постарается взять под контроль это движение, но оно образовалось без согласования с ним? А мой собеседник считает, что при прямой поддержке. Мотивирует невиданно единогласной и мгновенной поддержкой СМИ.

Очень неглупый, хорошо образованный и работоспособный молодой человек. Но он болезненно стремится увидеть в любой инициативе, которую не он выдвинул, корыстные мотивы. Поэтому ошибается.

Петрович заслуживал уважения, пока сидел. Но он уже 15 лет на воле, и за это время много гадостей сотворил.

Я прочитал интервью с Брокой - очень милая дама. Именно поэтому мне кажется, что у нее шансов нет: тому электорату требуется куда более агрессивный политик. Когда ЦС и Первая партия решили взять думу, они делегировали туда самые лучшие кадры: Ушакова и Шлесерса. Если бы ВЛ хотела того же - отправила бы Дзинтарса.
А Элерте, как кандидат в мэры - неужели Вы считаете "Виенотибу" идиотами? Все же телевидение уже полвека назад в каждый дом пришло...