Евразийский союз приступил к сопряжению с Экономическим поясом Шелкового пути. В СМИ муссируются слухи, что Экономический пояс Шелкового пути пойдет в обход России, Беларуси и даже Казахстана.
 

Тем временем взаимодействие с Китаем начинает приносить конкретные результаты.

31 мая лидеры стран ЕАЭС решили дать мандат интеграционному образованию на переговоры об экономическом партнерстве с Китаем. А Россия и Китай начали проектирование высокоскоростной железной дороги Москва-Казань, которая замкнет грузопоток в Европу на Казахстан и Беларусь.

Пока подвижки происходят в транспортных (увеличение транзита и развитие инфраструктуры) и энергетических («Сила Сибири») проектах. Но основная задача Евразийского союза (ЕАЭС) — использовать ресурсы китайского мегапроекта как рычаг для подъема высокотехнологичных производственных отраслей, а также обеспечить выгодные торговые и экологические нормы взаимодействия с азиатскими партнерами.

Есть и существенные риски «провала» сопряжения ЕАЭС и ЭПШП. Прежде всего это неспособность обеспечить необходимые экологические стандарты.

По сути, проигрыш — это согласие Евразийского союза сугубо на роль посредника, «моста», неспособного удерживать инициативу в отношениях с Китаем, продвигая свои интересы. Это усугубит технологическое отставание, при котором обострение социальной напряженности — лишь вопрос времени.

На конференции об отношениях России и Китая, организованной Российским советом по международным делам в Москве в преддверии визита Владимира Путина в КНР, вопросы сопряжения ЕАЭС и ЭПШП занимали, пожалуй, главное место.


«Первые результаты» сопряжения

Первый вице-президент РЖД Александр Мишарин заявил о росте объема перевозок грузов между Россией и Китаем за 4 месяца 2016 г. на 14% (объем составил 14 млн т). Транзитные перевозки по территории России в 2015 г. выросли на 70%. В этом году РЖД прогнозирует двукратное увеличение транзитных перевозок.

Инфраструктурное «ядро» сопряжения ЕАЭС и «Шелкового пути» будет формироваться вокруг евразийского высокоскоростного транспортного коридора «Москва-Пекин». Проект замыкает основные сухопутные поставки из Китая в Европу на Казахстан, Россию и Беларусь.

Первый участок проекта — высокоскоростная железная дорога Москва-Казань. Российско-китайский консорциум приступил к совместным работам по проектированию пути. «Это конкретный шаг нашего сотрудничества — общие правила, СНИПы, нормативная документация» — говорит вице-президент РЖД, отмечая, что полученный уникальный опыт взаимодействия можно будет затем применить и в других странах.

По оценкам РЖД, вдоль маршрута проживает более 30 млн человек, а общий общий эффект от реализации проекта составит 11 трлн руб (около $165 млрд) за первые 10 лет эксплуатации.


Не «потерять» Дальний Восток

Директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН Виктор Ларин подчеркивает, что «приграничные связи — один из столпов российско-китайского взаимодействия, пока достаточно слабый». Буксуют программы, трансграничные связи в основном развиваются стихийно.

Однако основную угрозу ученый видит в перемещении фокуса развития Дальнего Востока России на Запад. Фактически, речь идет о сценарии, когда основные магистрали «Шелкового пути» пройдут через западный китайский округ Синьцзян, оставив на обочине Транссиб и дальневосточные порты.

Проблема развития дальневосточных территорий остро стоит не только в России, но и в Китае, где этот регион существенно отстает в развитии.

«В северо-восточных провинциях Китая предпринимаются попытки продлить «Шелковый путь» на свою территорию и затем — на транспортные коридоры Приморье-1, Приморье-2, ведущие к портам Тихого океана. От этого обе стороны только выиграют», — подчеркивает эксперт.

Однако, несмотря на создание новых инструментов развития Дальнего Востока — свободного порта Владивосток и территорий опережающего развития (ТОРов), Ларин не видит альтернатив государственному участию России в развитии Дальнего Востока.


«Геометрия» сопряжения ЕАЭС и ЭПШП

Президент Фонда «Центр стратегических разработок» Павел Кадочников подчеркивает, что отношения России и Китая находятся сегодня в благоприятной фазе, возможности которой надо активно использовать. Так, по данным эксперта, доля КНР в экспорте России возросла с 5% в 2010 г. до 8% сегодня.

Сегодня наметился ряд крупных факторов, способствующих сближению ЕАЭС и КНР. Это подталкивает развивающиеся страны к объединению усилий для стабилизации своих экономик и привлечения инвестиций.

Во-вторых, пробуксовка переговоров о либерализации торговли по линии МВФ (Дохийский раунд) стала очевидна. Поэтому основной прогресс происходит на региональных переговорах о свободной торговле. Формирование трансокеанских партнерств США на Востоке и Западе навязывает остальным игрокам не всегда выгодные нормы торговли и экономической деятельности.

 

Отсюда, по мнению Кадочникова, проистекают три основных приоритета в сопряжении ЕАЭС и КНР:

1. Избежать скоропалительных действий по созданию зоны свободной торговли (ЗСТ) между ЕАЭС и КНР. Вопрос полного обнуления таможенных тарифов чувствителен и требует длительной подготовки и внутреннего консенсуса в ЕАЭС. Непродуманные действия могут нанести ущерб производителям.

2. Отложив создание ЗСТ на более поздний срок, следует сосредоточиться на переговорах по вопросам экономического партнерства — повышение согласованности работы таможни, облегчение таможенных процедур, «состыковка» техрегламентов и фитосанитарных норм и т.д.

3. Формирование общей повестки ЕАЭС и ЭПШП в борьбе за правила глобальной торговли. В частности, выработка консолидированной позиции по регулированию ГМО, использованию личных данных, разрешению деловых споров (арбитраж) и т.п. Это те вопросы, где, по мнению эксперта, КНР и ЕАЭС схожи в позициях и не принимают правила, навязываемые «большими партнерствами» под эгидой США. Координируя позиции по этим вопросам с привлечением стран ШОС и АСЕАН наши страны получают возможность конкурировать с Западом по вопросам определения правил мировой экономики.
 

Директор Института изучения России и Центральной Азии Шанхайского института международных исследований Ли Синь в целом разделяет данные подходы. Он полагает, что приоритеты КНР совпадают сегодня «с новой российской концепцией Большой Евразии, которая вышла за рамки бывшего СССР».

В сопряжении ЕАЭС и Шелкового пути эксперт выделяет два основных компонента — «жесткую» и «мягкую» инфраструктуру. Первая включает развитие сухопутного и морского трансконтинентальных транспортных коридоров. Мягкая инфраструктура предполагает согласование таможенных правил, технических и фитосанитарных стандартов с перспективой выхода на зону свободной торговли в рамках ШОС с подключением АСЕАН.

Как показала прошедшая конференция, на экспертном уровне стратегического видения между ЕАЭС и Китаем не наблюдается резких противоречий. Однако на уровне тактики сохраняется множество проблем. Минимизация пагубных эффектов требует укрепления общей позиции стран Евразийского союза на переговорах с Китаем и «цепкого» отстаивания своих интересов.