Беларусь окончательно покончила с многовекторностью или ее вообще не было? «Еврозадворки» или «Евразийское счастье»: есть ли у белорусов выбор?

Об этом в эфире «Смартпресс» поговорили с главой комиссии по международным делам Палаты представителей Национального собрания Беларуси Андреем Савиных.

Ведущий: Прощай многоверкторность?

Андрей Савиных: Как мне представляется, мир больше, чем страны — соседи. Поэтому я бы так вопрос не ставил, не говоря о том, что наши хорошие отношения с Россией перевешивают во многом те проблемы, которые у нас есть с западными соседями, в том числе и южными соседями.

Прощай многовекторность?  Да. Но может не из-за итогов этого года. Этот вопрос стоит обсудить более подробно.

Сегменты многовекторности

Андрей Савиных: Можно говорить о сегментах многовекторности. Начиная с 90-х годов прошлого века международное сообщество строило глобальный проект. Точнее, глобальный проект строили транснациональные корпорации с местом базирования в США и Западной Европе. Этот процесс подходит к концу. В данный 30-летний период, имея один центр, многовекторная политика была в принципе оправданной.

Многовекторная экспортная политика

В Беларуси она зародилась как многовекторная экспортная политика. Ее актуальность сохраняется и сегодня. Еще раз хочу подчеркнуть, что

Многовекторность в экспортных поставках является абсолютно прагматичным, нормальным инструментом, который мы будем сохранять, может быть, даже еще и не одно десятилетие. Это логично. Почему? Потому что Беларусь всегда была страной с открытой экономикой. И чем больше партнеров мы имели по всему миру, тем устойчивее были наши поставки.

Я бы даже сказал о другом, что нам надо углублять эту многовекторность, добавляя не только географические векторы, но и векторы сервисные. Создавать на тех рынках, которые мы уже освоили, специальную инфраструктуру, которая позволит нам поставлять туда запчасти, осуществлять ремонт, а в идеале даже разрабатывать технику или  какие-то экспортные товары белорусского производства, которые будут нужны потребителям на этом рынке через 10-15 лет в будущем. Вот эта многовекторность нам нужна, и она работает.

Политическая многовекторность

Есть еще и политическая многовекторность. Причем начинается она с экономики.

Очень часто страны, которые открывают доступ на собственный рынок, говорят о том, что доступ на рынок не обходится бесплатно. И начинают оговаривать правила торговли (которая в принципе должна быть свободной)  какими-то дополнительными политическими требованиями.

Как правило, встречаются такие вещи как доступ на рынок, доступ к технологиям, доступ к кредитным ресурсам.

Давайте помнить одну интересную вещь. Все эти дополнительные условия — это, скорее, манок. Это наживка, если брать образ рыбной ловли. Но мы с вами знаем, что наживка — это не для того, чтобы накормить рыбу, а для того, чтобы подцепить ее на крючок. Для того чтобы заставить через экономические рычаги, которые не являются легитимными, вести себя так, как выгодно стране, которая использует этот рычаг давления.

Насколько это реалистично? 

Отталкиваясь от этого, мы подходим к политической многовекторности. Очень многие эксперты говорят о чем? — В Беларуси политическая многовекторность означает равную удаленность от Запада и от Востока.  Это способность вести постоянный диалог с ЕС, коллективным Западом и Россией для того, чтобы договариваться о максимально благоприятных условиях для внутреннего развития страны. Звучит хорошо. Насколько это реалистично? Потому что нужно готовиться не только к хорошим временам. Надо быть готовым и к сложным периодам, периодам кризиса, когда таких союзников выбрасывают за борт. Причем все стороны.

Я приведу пример из политической сферы. Лет 10-15 назад Польша очень активно претендовала, чтобы быть посредником или, если хотите, голосом Беларуси в разговоре со структурами Европейского союза. Они говорили, что мы поможем вам решить все те вопросы, которые у вас есть в Брюсселе. Как вы думаете, что сделала Беларусь?  Любезно отказалась от таких услуг Польши, сказав очень простую вещь: «Нам не нужны посредники для того, чтобы обсуждать какие-то вопросы в Брюсселе».

Очень часто используем такой красивый образ — «Беларусь — это мост между Востоком и Западом».  Но мало себя считать мостом. Важно, считают ли мостом нас наши партнеры. В данном случае Россия и ЕС. И нужен ли им этот мост? Или это миф, образ, который мы сами придумали? Работает ли это?

Неправильное понимание процесса регионализации

Любой инструмент либо работает, либо нет. На мой взгляд, он не работает. И проистекает это еще от неправильного понимания процесса регионализации. Глобальный мир подошел к пределу потенциала своего развития, к пределу институциональных возможностей. Причем подошел, используя все инструменты интенсивного развития: разделение труда, создание глобальных цепочек стоимости, активное стимулирование эмиссионными деньгами как производителей, так и потребителей. Все возможности исчепаны. Все равно мы стоим на краю очень сильного, мощного системного кризиса. Чтобы отойти от него, человечество не придумало ничего лучше: как давайте разделимся на технологические зоны, создадим макрорегионы и будем воспроизводить разделение труда и новые системы, в том числе валютные, в рамках 5-6 макрорегионов по всему миру.

Не будет железного занавеса между макрорегионами, но критичные технологии, сложная техническая продукция будут реализовываться исключительно на территориях каждого макрорегиона для себя.  Сохранится торговля сырьем, полуфабрикатами, возможно, какими-то предметами роскоши, в конце концов, красным, белым вином. Но критичные серьезные технологии, на которых реально можно построить благополучие страны или каких-то отдельных отраслей, они торговаться по миру легко не будут. Тут будет очень много барьеров. И в связи с этим, если мы правильно понимаем эти процессы, нам, скорее, надо думать над тем, как мы сделаем качественно свой макрорегион, нежели думать, как много товаров, произведенных в Беларуси, мы сможем продать  другим макрорегионам.

Видите, я спустился с политического уровня опять на экономический. Потому что политическая многовекторность в этих условиях вообще теряет всякий смысл, так же как и идея нейтралитета.

Идея нейтралитета

Есть у нас иллюзия, что Беларусь могла бы пойти по пути Швейцарии, стать такой «восточноевропейской Швейцарией».

Появление Швейцарии как нейтрального государства — это историческое  чудо. Это государство возникло в конфликтный период, когда нужна была буферная территория между крупнейшими государствами Европы: Германий, Австро-Венгрией, Италией и Россией.  И, кстати, по инициативе российского царя это было сделано. То, что Швейцария сохранила свой статус нейтрального государства в ХХ веке, это вообще одна из самых закрытых историй. Кто поддерживал Гитлера? Кто толкал его на войну с Советским союзом? Чем занимался Базельский Банк международных расчетов вплоть до 9 мая 1945 года? Эта тема такая закрытая, хотя с ней хорошо знакомы специалисты.

Хочу сказать одно. Идея нейтралитета весьма и весьма сложная. Возникает она не от решимости какого-то одного государства стать нейтральным. Здесь требуется  огромное количество прочих условий, которые в нынешнем политическом ландшафте просто не просматриваются. Поэтому многовекторность на политическом уровне — это, скорее, миф. И вполне опасная тенденция.

Не важно, что мы говорим. Важно, что понимают наши собеседники

Есть одно правило. Не важно, что мы говорим. Важно, что понимают наши собеседники. Итог коммуникации нашей с вами — это то, что поняли вы, а не то, что я хотел сказать. А это значит — что понимают наши партнеры?

Если наш партнер Россия воспринимает нашу многовекторность как постоянную попытку поискать выгоды где-то на стороне, а, возможно, и отказаться от интеграционных планов на Евразийском пространстве, то у нас большая проблема. А если Запад воспринимает многовекторность, как заявление о том, что при определенных условиях мы можем предать интересы России и повести себя каким-то другим образом. Это тоже не самый лучший результат.

Политическая многовекторность в условиях регионализации невозможна

И получается очень странная ситуация. У нас благие намерения. Но благими намерениями вымощена дорога в Ад. Нам надо реалистично смотреть на то, какие сигналы мы посылаем вовне, и главное — как они воспринимаются. Если мы это сделаем, то мы поймем, что политическая многовекторность в условиях регионализации невозможна.

Существует ли многовекторность в оборонной политике? 

И здесь, чтобы завершить окончательно эту тему, надо задать вопрос: а существует ли многовекторность в оборонной политике?  Это вообще нонсенс. По-моему, нет ни одного человека, который скажет, что это возможно. Это говорит только об одном: мы члены ОДКБ, и как государство, которое относится ответственно к своим обязательствам, должны всячески укреплять этот оборонный блок, стараясь сделать его крепким, способным защитить наши страны и обеспечить мирное будущее.

И на этом, на мой взгляд, тема многовекторности политической и военной исчерпана. А тема экономической многовекторности как процесса, который дополняет  интеграционное и кооперационное развитие внутри ЕАЭС, — это вещь абсолютно нормальная и будет существовать и далее.

Рассмотрим гипотетическое движение Беларуси в Европейский союз

Ведущий: Либо «еврозадворки», либо некая роль в ЕАЭС. Что лучше? Некоторые скажут: «Пусть бы на задворках, зато Европа». В Польше колбаса дешевле, чем у нас. С другой стороны, мы ментально близки к бывшему СССР.

Андрей Савиных: Какая есть альтернатива? Вы хотите свести разговор к  двум векторам: западному или восточному — к традиционным векторам, которыми всегда задавалась белорусская интеллигенция? Хотя есть маленький нюанс.

В плане экспортных поставок никаких проблем ни с Евросоюзом, ни с Украиной в ближайшие годы у нас не будет. Почему? Потому что более 80% нашего экспорта  — это прежде всего нефтепродукты, газ, продукты деревообработки, а это те вещи, которые они будут покупать всегда, поскольку это для них экономически целесообразно.

Андрей Савиных: Если касаться вопроса вектора, давайте рассмотрим, скажем, гипотетическое движение Беларуси в Европейский союз. Говорю сразу, я считаю это движение «бедой», поскольку в конечном итоге это приведет к разрушению белорусской государственности, и фактически мы растворимся.

Сценарий для Беларуси будет хуже

Ведущий: Литва, Латвия… никто не растворился.

Андрей Савиных:  Это только начало. Они уже начинают потихонечку растворяться. Вот как раз пример Литвы, Латвии и Эстонии очень четко показывает, по какому сценарию будет развиваться ситуация в Беларуси. Только сценарий будет еще хуже. Почему? Потому что эти страны на этапе расширения ЕС, на этапе экономического роста все-таки приняли в члены ЕС, а все страны, которые придут после них, принять не смогут.

Пример Украины очень четко показывает: максимум, что могут предложить этим странам — это ассоциативная стратегия  и зона свободной торговли. По сути, это будет означать — откройте рынок. Это будет означать конец традиционной промышленности в РБ:  она просто не сможет конкурировать с итальянскими или немецкими концернами. А наиболее активная молодая часть населения  будет вынуждена уехать из страны искать счастье во Франкфурте, в Лондоне, в Париже — в традиционных центрах промышленного развития старой Европы, где образованный, активный, пассионарный молодой человек сможет организовать себе жизнь. Здесь мы превратимся в тихую заводь, лишенную средств к существованию. И если такие средства возникнут, то они будут идти с Востока.

То же самое сейчас происходит и в Прибалтике. Обратите внимание на такой интересный факт. Вся промышленность была уничтожена, осталось немного сельского хозяйства, немного сферы услуг, телекомы, банки. Но телекомы и банки уже принадлежат иностранным компаниям.

Как только придет кризис, проблемы метрополии будут решаться за счет именно периферии. В Венгрии это происходило в 2008 году. Очень наглядно, когда немецкие банки не давали своим «дочкам» ликвидности, потому что им самим не хватало на территории Германии. И кризис в Венгрии был в два раза острее, чем в Германии. Это же будет происходить и по всей периферии ЕС.

Глобальная экономика будет сжиматься и переформатироваться

Нужно понимать, что мы входим в достаточно сложный период времени, когда глобальная экономика будет сжиматься и переформатироваться. Нужно решать проблему колоссального долга. Имея 80 триллионов валового внутреннего продукта, у нас накоплено 240 триллионов долгов по всему миру. Эта проблема, которая не дает миру дальше развиваться. И она должна быть решена. Решить ее можно только через сокращение производства, через  падение уровня жизни, через серьезную реструктуризацию. Если хотите аналогию, то это период 90-х годов в СССР. Это примерно такого же плана процесс.

Метрополия будет вытаскивать ресурсы для себя

Что произойдет с периферией любого макрорегиона? Метрополия, промышленный центр, чтобы сохраниться, будет вытаскивать ресурсы для себя. И если Беларусь в этот момент окажется в зоне влияния континентального европейского центра, то из нее просто высосут ресурсы. Причем и человеческие, и материальные — все, что удастся.