ЛИТВА. ПРАВОЗАЩИТА
24.02.2023
Альгирдас Палецкий
Писатель, журналист
НАРУЧНИКИ НА МЫСЛЬ
Часть 14
-
Участники дискуссии:
-
Последняя реплика:
начало
Продолжаем публикацию выдержек из книги Альгирдаса Палецкиса. "НАРУЧНИКИ НА МЫСЛЬ". Часть 14
КАК Я И СЕТЬ ЖУЧКОВ К ПРЕЗИДЕНТШЕ ПОДКРАДЫВАЛИСЬ
Однако прокуратура отмежевывалась от вопросов, возникавших в обществе. И имитировала следствие далее. Кроме того, она продолжала против меня кампанию неприкрытой клеветы, а своими письменными решениями все время запрещала мне из тюрьмы защититься. В июле 2019 года суд должен был решить, удовлетворить ли запрос прокурора о продлении на три месяца мое заключение. И вот «случайно» перед самым заседанием суда в печати появляется еще одна абсолютная выдумка.
11 июля 2019 портал «Delfi» написал: «Криминальная разведка установила также, что подозреваемые [А. Палецкис и Д. Бертаускас], возможно, поддерживали связь с другими лицами, которые сотрудничали с разведывательными организациями Российской Федерации, и предоставляли им информацию. Неофициально упоминается, что литовцы якобы могли иметь неоднократные контакты и с уже осужденным за шпионаж Н. Филипченко, который передавал [понимай так, что нам?] указания своего непосредственного начальника собирать информацию».Источник
Я вообще не слышал фамилию Н. Филипченко. Услышал ее впервые только тогда, из печати. Тогда же прочитал, что, оказывается, вместе с Н. Филипченко пытался еще и смонтировать в президентуре звукозаписывающую аппаратуру. Такой очередной блеф был необходим, видимо, только в тот момент для давления на суд, с целью продления заключения.
И опять мне не позволили официально на это ответить. Вообще, в то время была достигнута некая черта, когда я и мои адвокаты узнавали о новых обвинениях прокуратуры из печати, а не от самой прокуратуры. Это также грубое нарушение добросовестного, беспристрастного юридического процесса. Когда я, в конце концов, через несколько месяцев вытребовал право прочитать в моем деле место о Н. Филипченко — то был потрясен, как и мои адвокаты.
Естественно, следователи не нашли каких-либо моих связей с Н. Филипченко. И не искали. Но они совершили вот что: они механически взяли часть из совершенно отдельного дела — Н. Филипченко — и присоединили к моему. Вложили как приложение... Зачем? Затем, чтобы хотя бы опосредованно (если уже не удается напрямую), хоть как-то увязать меня с тем, кто уже осужден за шпионаж. (Я проверил, Н. Филипченко был осужден в 2015 г.) Хотя бы таким способом. Цель оправдывает средства.
Как раз в тот момент я попросил о непосредственной встрече, беседе с прокурором, которая руководила следствием. Ну вот представьте: допустим, вы — прокурор, руководитель следствия по моему «преступлению» — и после моего ареста вы ни разу со мной не встретились. Никогда меня не допрашивали. (Допрашивают ваши подчиненные.) Вы меня даже не видели. (За исключением нескольких раз издалека, когда суд продлевал мое заключение.) И вы потом утверждаете, что сделали все, чтобы были расследованы все обстоятельства, сняты даже самые минимальные сомнения?
Прокурор трусливо отказала в моей просьбе меня допросить.
Кстати, в то лето 2019 года, после следствия, длившегося почти год, прокурорам должно было стать очевидным, что в тюрьме меня держат ни за что. Давно рассыпалась версия о «шпионской сети». Кроме показаний Д. Бертаускаса у следователей ничего против меня не было, а Д. Бертаускас более всего был заинтересован меня оклеветать. Тогда чем же прокуратура мотивировала мое дальнейшее содержание под стражей?
Только тем, что, оказавшись на свободе, якобы я тут же «скроюсь за границей от грозящего мне наказания». На самом деле целью моего содержания в заключении была, на мой взгляд, попытка убедить общество, что я все-таки виноват. Сидит — значит виноват. Отрадно, что очень много людей, интернет-комментаторов не проглотили наживку, а, наоборот, все прекрасно поняли.
Уже будучи на свободе, я обратился в Шяуляйский окружной суд с просьбой вернуть мне ID-карту, и суд мне ее вернул. Временно вернул и паспорт. Прокурор каждый раз этому препятствовала. К ее разочарованию ни в какие заграницы с возвращенными документами я не сбежал.
КАК Я И СЕТЬ ЖУЧКОВ К ПРЕЗИДЕНТШЕ ПОДКРАДЫВАЛИСЬ
Однако прокуратура отмежевывалась от вопросов, возникавших в обществе. И имитировала следствие далее. Кроме того, она продолжала против меня кампанию неприкрытой клеветы, а своими письменными решениями все время запрещала мне из тюрьмы защититься. В июле 2019 года суд должен был решить, удовлетворить ли запрос прокурора о продлении на три месяца мое заключение. И вот «случайно» перед самым заседанием суда в печати появляется еще одна абсолютная выдумка.
11 июля 2019 портал «Delfi» написал: «Криминальная разведка установила также, что подозреваемые [А. Палецкис и Д. Бертаускас], возможно, поддерживали связь с другими лицами, которые сотрудничали с разведывательными организациями Российской Федерации, и предоставляли им информацию. Неофициально упоминается, что литовцы якобы могли иметь неоднократные контакты и с уже осужденным за шпионаж Н. Филипченко, который передавал [понимай так, что нам?] указания своего непосредственного начальника собирать информацию».Источник
Я вообще не слышал фамилию Н. Филипченко. Услышал ее впервые только тогда, из печати. Тогда же прочитал, что, оказывается, вместе с Н. Филипченко пытался еще и смонтировать в президентуре звукозаписывающую аппаратуру. Такой очередной блеф был необходим, видимо, только в тот момент для давления на суд, с целью продления заключения.
И опять мне не позволили официально на это ответить. Вообще, в то время была достигнута некая черта, когда я и мои адвокаты узнавали о новых обвинениях прокуратуры из печати, а не от самой прокуратуры. Это также грубое нарушение добросовестного, беспристрастного юридического процесса. Когда я, в конце концов, через несколько месяцев вытребовал право прочитать в моем деле место о Н. Филипченко — то был потрясен, как и мои адвокаты.
Естественно, следователи не нашли каких-либо моих связей с Н. Филипченко. И не искали. Но они совершили вот что: они механически взяли часть из совершенно отдельного дела — Н. Филипченко — и присоединили к моему. Вложили как приложение... Зачем? Затем, чтобы хотя бы опосредованно (если уже не удается напрямую), хоть как-то увязать меня с тем, кто уже осужден за шпионаж. (Я проверил, Н. Филипченко был осужден в 2015 г.) Хотя бы таким способом. Цель оправдывает средства.
Как раз в тот момент я попросил о непосредственной встрече, беседе с прокурором, которая руководила следствием. Ну вот представьте: допустим, вы — прокурор, руководитель следствия по моему «преступлению» — и после моего ареста вы ни разу со мной не встретились. Никогда меня не допрашивали. (Допрашивают ваши подчиненные.) Вы меня даже не видели. (За исключением нескольких раз издалека, когда суд продлевал мое заключение.) И вы потом утверждаете, что сделали все, чтобы были расследованы все обстоятельства, сняты даже самые минимальные сомнения?
Прокурор трусливо отказала в моей просьбе меня допросить.
Кстати, в то лето 2019 года, после следствия, длившегося почти год, прокурорам должно было стать очевидным, что в тюрьме меня держат ни за что. Давно рассыпалась версия о «шпионской сети». Кроме показаний Д. Бертаускаса у следователей ничего против меня не было, а Д. Бертаускас более всего был заинтересован меня оклеветать. Тогда чем же прокуратура мотивировала мое дальнейшее содержание под стражей?
Только тем, что, оказавшись на свободе, якобы я тут же «скроюсь за границей от грозящего мне наказания». На самом деле целью моего содержания в заключении была, на мой взгляд, попытка убедить общество, что я все-таки виноват. Сидит — значит виноват. Отрадно, что очень много людей, интернет-комментаторов не проглотили наживку, а, наоборот, все прекрасно поняли.
Уже будучи на свободе, я обратился в Шяуляйский окружной суд с просьбой вернуть мне ID-карту, и суд мне ее вернул. Временно вернул и паспорт. Прокурор каждый раз этому препятствовала. К ее разочарованию ни в какие заграницы с возвращенными документами я не сбежал.
***
В октябре 2019 г. завершался год моего заключения без судебного разбирательства. (Д. Бертаускас по воле прокурора уже полгода как расхаживал на свободе, несмотря на то, что нам предъявили идентичные обвинения; плюс на него было возбуждено дело за детские порнографические снимки...) 17 октября девять сигнатаров Акта Независимости обратились с письмом к Генеральному прокурору Э. Пашилису. Из этого письма очевидно, что люди все поняли уже тогда, когда еще не были известны все детали этого странного дела, видели, что версия прокуратуры сильно хромает. Ниже — текст письма:
Уважаемый Генеральный прокурор,
Почти год назад общественности было сообщено, что правоохранительные инстанции установили в Литве действующую шпионскую сеть, главную роль в которой играл Альгирдас Палецкис. Об этом руководители всех главных правоохранительных органов информировали общественность на специальной пресс- конференции — широкие масштабы шпионажа, десятки проведенных обысков, задержания и аресты.
«Просочившаяся» (или вброшенная) позже в СМИ информация позволяет нам, научившимся за долгие годы читать «между строк», сделать вывод, что версия о «широкой шпионской сети» и о шпионаже, как его популярно понимает общественность, возможно, не подтвердилась. Однако длительное затянувшееся следствие позволяет также думать, что определенная волокита делается специально с целью отдалить время признания того, что первичные сенсационные и категорические заявления государственных инстанций были не вполне справедливыми.
Нас, подписантов Акта воссоздания независимого Литовского государства, просто по-человечески беспокоит то, что А. Палецкис, член IX Сейма Литовской Республики, а также сын нашего коллеги, сигнатара и сподвижника Ю. В. Палецкиса, до сих пор находится под арестом. Нам в этой ситуации просто бесчестно находиться в стороне.
Прекрасно понимаем, что даже Генеральный прокурор не имеет возможности прямо вмешиваться в досудебный процесс следствия, но думаем, что Вы в порядке контроля имеете право проверить следствие на предмет, нет ли фактов волокиты, которые, возможно, и определяют длительное содержание А. Палецкиса под арестом, без передачи дела в суд.
Нам бы хотелось верить, что на предстоящем судебном процессе (если следствие дойдет до этой стадии), хотя бы в основных его частях, прокуратура будет стремиться обеспечить возможность публичного судебного расследования.
Были и члены Сейма с его левой стороны, которые выясняли мои условия заключения в тюрьме (так как печать писала об одиночке и о том, что мой вес упал до 60 килограммов при росте 188 см). Они также обратились в учреждение Контролеров Сейма, которое осуществляет надзор за тем, как в стране соблюдаются принципы правового государства.
Руководитель учреждения Аугустинас Нормантас 1 октября 2019 г. в ответе, который был адресован и в прокуратуру, обратил внимание на то, что Европейский суд по правам человека арест «считает крайней превентивной мерой /.../, содержание в заключении следует прекратить, как только исчезает риск, который определял необходимость наблюдения; срок содержания также является важным фактором». В справке отмечается, что упомянутый Суд также высказывается за минимальные ограничения для заключенного в общении с семьей.
Когда исполнился 15-й месяц досудебного заключения, за перо взялся Повилас Варанаускас, известный правый политик, также подписант Акта о независимости Литвы, чья семья подверглась преследованию (в 3-летнем возрасте он вместе с семьей был выслан в Сибирь, потом стал доктором технических наук, доцентом, автором многих изобретений).
6 января 2020 г. в «Письме-гарантии об изменении ареста А. Палецкису на более мягкую меру пресечения» он писал в суд: «Все-таки он [А. Палецкис] не передавал секретные документы Литвы враждебному государству. Поэтому отношусь к нему, как, возможно, к заблуждающемуся человеку. Все мы — заблуждающиеся люди! Считаю, что арест является чрезмерным пресечением. Я поручился за то, что он не будет скрываться от следствия, совесть не позволит ему нарушить меру пресечения. Позволим вернуться заблудшей овечке».
В тот же день по примеру П. Варанаускаса с письмом в суд обратился известный правый политик, сигнатар, бывший политзаключенный Альгирдас Эндрюкайтис: «Проблема в том, что он [А. Палецкис] арестован уже 15 месяцев, а дело еще не передано в суд. Могу напомнить следствие по моему делу, не имея ни капли намерения дать положительную оценку оккупационным репрессиям. Меня, студента 3-го курса юридического факультета, арестовали 14 февраля 1957 г., 7 мая оккупационный Верховный Суд, без возможности апелляции и кассации, определил 6 лет лагерей, которые я сполна отсидел. /.../
Это не комплимент оккупационному нелегитимному насилию, а строгое соблюдение исполнения репрессивных процедур. Моя мысль о работе ДГБ. Со времен Независимости там работают бывшие сотрудники КГБ, поэтому виден и их стиль работы: мы все можем, мы не перед кем не отчитываемся, мы всесильные. /.../ Содержание [в тюрьме] столько времени до судебного разбирательства показывает установку и квалификацию прокуроров», — обобщил бывший диссидент.
Эти шаги поощрили и других известных личностей обратиться в суд с письмами личного поручительства. А суд в начале января продлил мое заключение еще на три месяца.
Кстати, прокуроры, если бы от них зависело, содержали бы меня в тюрьме еще дольше, не 17 месяцев, а несколько лет, до самого конца судебного разбирательства. Это еще в самом начале следствия моему адвокату ясно объяснила прокурор: «Он — подозреваемый шпион, а подозреваемые шпионы содержатся в тюрьме и до начала суда, и на все время суда». Понимай — будущее одинаково (т. е. длительное тюремное заключение) у того, кого взяли с шифрами, кодами, схватили за руку при передаче документов иностранной разведке, и у того, чье обвинение основано только на оговоре одного «золотого свидетеля», за неимением других конкретных улик.
***
В апреле 2020 года приближалось еще одно судебное заседание о продлении моего ареста на следующие три месяца. Позиция прокуратуры оставалась неизменной. Но менялась позиция большой прессы. Появились статьи с цитатами авторитетных юристов, что Литве предстоит серьезное унижение, если мое дело дойдет до Страсбурга.
Забеспокоился и премьер С. Сквернялис, признав в одном интервью: «[Арест А. Палецкиса] оказался весьма продолжительным, и мы имели достаточно много дел, проигранных государством в Европейском суде по правам человека. Одним из аргументов бывает непропорциональный и слишком длительный срок ареста. /.../
Если ты что-то не сделал, или твои доказательства недостаточны, или ты ошибся, или непрофессионально выполнил и просто проиграл этот процесс, то не надо мстить человеку, который находится по другую сторону процесса, искать различные средства, чтобы его можно было бы за что угодно засудить».
Журналисты стали задавать вопросы и директору ДГБ Д. Яунишкису, не слишком ли долго я нахожусь в тюрьме? На что он ответил, что, видимо, прокуратура, которая проводит следствие, знает положение лучше, а следствие, видимо, «очень сложное».
Потом и прокурор будет утверждать, что якобы в ходе следствия «необходимо проверить 10 000 писем и сообщений в электронной почте, накопившихся за несколько лет». Проверили. Что же «стоящего» нашли? Один юрист дал очень точное сравнение: при желании сконструировать стол можно найти в магазине ИКЕА обыкновенный комплект с необходимым количеством деталей и через пятнадцать минут у вас будет стол. А можно сделать иначе: с треском вырубить несколько гектаров леса, бросить всю древесину в кучу и сказать — мы, знаете ли, теперь будем из нее конструировать стол. Ну, вот вы и «конструируете»...
Все больше журналистов, обозревателей открыто выражали сомнения в тактике прокуратуры и обоснованности обвинений. А 17 марта 2020 года коллективно высказались ветераны литовской политики самых различных взглядов — подписанты Акта независимости Литвы. Но их уже было не девять, как в первый раз, а в несколько раз больше.
Позволю себе некоторую литературную интерпретацию: сигнатары, подписавшие обращение в суд (текст его ниже), осознали, что кое-кто хочет вытереть ноги и потоптаться на демократической репутации созданного их руками государства. 52 подписанта (а в 2020 году в живых было 87) поддержали это обращение. Вот его текст:
На днях Генеральная прокуратура Литовской Республики, передавая дело в суд, известила общественность о содержании официальных подозрений, предъявленных в отношении Альгирдаса Палецкиса. Оно значительно отличается от тех деяний, которые были озвучены более полутора лет назад, когда была назначена самая строгая мера пресечения — арест («широкая, хорошо организованная и, возможно, вооруженная шпионская сеть»), срок которого, кроме всего прочего, все время продлевался, невзирая на состояние здоровья А. Палецкиса.
Надеясь, что суд в открытом и беспристрастном судебном заседании по существу расследует дело и объективно определит деяние А. Палецкиса, опровергнет (или наоборот) все шире распространяющиеся сомнения в том, что, возможно, А. Палецкис будет наказан не за преступные деяния, а за политические взгляды, не соответствующие официальным политическим установкам.
Вместе с тем, учитывая его длительное заключение на досудебной стадии расследования и ненасильственный характер деяний, еще не доказанных судебным вердиктом, которые ему в настоящее время инкриминируются, уверены, что после завершения досудебного расследования и до принятия окончательного приговора о его виновности или нет, применяемая в его отношении длительная мера пресечения — арест — в настоящее время совершенно бесцельна, а в отношении международного имиджа Литвы даже вредна.
Она позволяет сомневаться в демократических возможностях и развитии Литвы, а поэтому заменима на более мягкую. Прекрасно понимаем, что выражаем только свое мнение, а окончательное и не подвергаемое сомнениям, но очень важное не только в отношении А. Палецкиса решение ответственно примет суд.
Обращение подписали сигнатары (в алфавитном порядке): Александрас Амбразявичюс, Витянис Повилас Андрюкайтис, Леонас Апшега, Збигнев Бальцевич, Эгидиюс Бичкаускас, Аудрюс Буткявичюс, Арунас Дегутис, Альгирдас Эндрюкайтис, Эугениюс Гентвилас, Бронисловас Гензялис, Миглуте Гердайтите, Кястутис Главяцкас, Эймантас Гракаускас, Кястутис Гринюс, Ромас Гудайтис, Владимир Ярмоленко, Юргис Юргялис, Чесловас Юршенас, Эгидиюс Клумбис, Витаутас Колесниковас, Альгирдас Кумжа, Мечис Лауринкус, Арвидас Костас Лещчинскас, Леонас Мильчюс, Альбертас Мишкинис, Донатас Моркунас, Альгимантас Норвилас, Чеслав Окинчиц, Ниеле Ожелите, Ионас Пангонис, Роландас Паулаускас, Эугениюс Петровас, Виргиниюс Пиктурна, Витаутас Плечкайтис, Ионас Прапиестис, Витаутас Адольфас Пуплаускас, Кястутис Римкус, Аудрюс Рудис, Ромуальдас Рудзис, Бенедиктас Рупейка, Алоизас Сакалас, Альгимантас Сеюнас, Ионас Тамулис, Гедиминас Вагнорюс, Пятрас Вайтекунас, Повилас Варанаускас, Зигмас Вайшвила, Эмануэлис Зингерис, Видмантас Жиемялис.
Текст подписали также депутаты Верховного Совета ЛР — Восстановительного Сейма, статус которых приравнен к статусу сигнатаров, так как официально признано, что они выполняли с 11 по 14 марта 1990 года важное государственное задание в Москве: Стасис Кашаускас, Николаюс Медведевас, Миндаугас Стаквилявичюс. Также подписали депутаты Верховного Совета ЛР — Восстановительного Сейма: Клемас Инта, Витаутас Квиеткаускас, Пятрас Паповас.
Подписали и члены первого правительства: Витаутас Пятрас Кнашис, Юозас Олекас, Альбертас Синявичюс. Критически оценивая некоторые формулировки обращения, прошение об изменении меры пресечения поддержали сигнатары Альгирдас Саударгас, Чесловас Станкявичюс и Гедиминас Шяркшнис. Всего обращение поддержал 61 один ветеран политики Литвы.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Saulius Brazauskas
активный гражданин Литвы
В Литве жестко преследует тех, кто говорит правду о Холокосте
Гедрюс Грабаускас
Алла Березовская
Журналист
ПОЛИТИЧЕСКИЙ УЗНИК АЛЬГИРДАС ПАЛЕЦКИС
Валерий Иванов
ПОЛИТИЗИРОВАННАЯ ЛИТОВСКАЯ ФЕМИДА
Сергей Середенко
Правозащитник, политзаключенный.