Текст - яркий пример пользы редактирования. Практически все, что обсуждалось и критиковалось выше, любой редактор вычеркнул бы по причине банальности и неудачного подбора слов. Объем можно было тоже безболезненно сократить до обычного.
В результате мы получили бы достаточно живой рассказ человека, впервые ставшего наблюдателем на избирательном участке, более того - впервые попавшего в сферу жизни, которая, как ему казалось, предназначена только латышам. Это может быть интересно.
Призываю участников обсуждения сосредоточиться именно на этой стороне рассказа - бестактных рассуждений о языках и национальном вопросе мы и без спикера видели достаточно.

Община, о которой вы говорите, невозможна была не только в совке - даже и в современной Латвии. Поскольку вопрос был о хрущевских временах, вполне очевидно, что имел в виду собеседник.

"Итак- этически ущербная позиция.
Дайте определение.
Это, знаете ли, понятие растяжимое."
 
 Те, для кого понятие нравственности и безнравственности растяжимы и есть этически ущербные люди. Все очень просто, доктор.

Если я пишу "понятно" - это значит, что мне настолько понятно, что непонятно, как может быть непонятно другим.
Основа антисемитизма советской верхушки тогда и русофобии латышской элиты сегодня одна и та же - биологический расизм, ненависть к более успешным конкурентам и т.д. Поскольку прямо демонстрировать свой расизм неприлично, придумываются идеологические мотивы. Конфликт с Израилем тогда и с Россией сейчас искусственно создан. Он опирается на устойчивое мнение - "Яблоко от яблони недалеко падает". Раз твоя этническая родина враждебна нашей стране, значит, ты и сам - подозрительная личность, которой нельзя доверять государственные секреты и вообще допускать к власти.
Поэтому солидаризироваться с режимом, который ненавидит твоих соплеменников, и публично участвовать в его пропагандистских кампаниях - это действия, недопустимые с этической точки зрения, даже если в данном конкретном вопросе ты согласен с властью.
Национальная солидарность - вещь достаточно сильная. Во время переписи населения 1979 года большинство моих еврейских знакомых назвали родным языком идиш, хотя не говорили на нем ни слова. Тебя не убудет, а для кого-то это будет доказательством, что на твой язык есть спрос. Точно так же и сейчас, порядочный человек не мог не пойти проголосовать за русский язык, что бы он ни думал - нужен языку статус или нет.
Кстати, на этом форуме я четко вижу: те, кто убеждают, что не надо голосовать за русский, и по другим вопросам стоят на этически ущербных позициях. Извините - не буду демонстрировать примерами, меня и так обвиняют, что я обсуждаю личности оппонентов.

Мне кажется, все прозрачно. Предположим, Вы консерватор. Это не значит, что Вы - враг социалистов, это значит, что Вы стоите на других позициях. Примерно таково мое отношение к сионизму - у меня другое мнение, но я уважаю их позицию.
Но вот социалистов начинают сажать. Если Вы, будучи консерватором, радостно аплодируете охранке, то Вы не столько консерватор, сколько сволочь.
Понятно, что бывшие коммунисты-подпольщики Вульфсон и Крупников не могли сочувствовать сионизму и политике Израиля. Тем не менее участвовать в официальной кампании против Израиля с их стороны было низко. Точно настолько же низко голосовать в нынешней Латвии против русского языка. Понятно же, что и антиизраильская кампания тогда, и антирусская сейчас - лишь прикрытие для проповеди национальной ненависти.

доктор, я понимаю, что Вы настолько невежественны, что не можете отличить идиш от иврита, которые отличаются сильнее, чем русский и китайский. Но читать Вы умеете? Я писал, что в отличие от всех прочих советских народов, евреи имели право эмигрировать - неважно куда, важно, что из СССР. Да, были разные периоды и разные исключения - но другие не имели этого права никогда и никуда. Крымский татарин не мог даже поехать на свою родину в пределах СССР - в Крым. Вот это трагедия реальная, по сравнению с которой все остальные меркнут.

Если в некотором государстве нарушаются права человека, то правозащитники должны добиваться прекращения нарушения этих прав. Право на эмиграцию - одно из многих, а говорили практически только о нем.
Зачем Вы в этом контексте написали о лекторе из Дома Знаний - не понимаю. Участники официальной советской антисионистской пропаганды вызывали у меня такое же отвращение, как сейчас самоненавидящие русские и примкнувшие к ним евреи. Ты можешь как угодно относиться к той или иной проблеме - политике Израиля или статусу русского языка в Латвии - но публично поддерживать находящихся у власти врагов своего народа недопустимо.

Когда это было? Если в 60-е, то действительно, почти никого не пускали. Дальше Вы пишите про 80-е - там была другая фишка. Запад требовал разрешить воссоединение семей. Наши сказали - хорошо, будем отпускать только тех, у кого прямые родственники в Израиле. Таких оказалось мало, потому что с середины 70-х большая часть эмиграции направлялась в Штаты.
Вот моя сестра уехала в 1984, потому что родители ее мужа жили в Израиле - и никаких сомнений не было, что отпустят.
На само деле я же подчеркивал: то, что не пускали - это плохо. Но пускали только евреев. То есть евреи были не столько жертвой дискриминации, сколько обладатели огромного преимущества. Крымским татарам такое счастье и не снилось. Вот коллега Мирский этим преимуществом воспользовался, и радостно ругает советскую власть.

Я не в большей степени антисионист, чем Вы. Сионист - это человек, считающий, что евреи должны жить в Израиле. Теперь, когда государство существует и репатриация разрешена, достаточно купить билеты и упаковать вещи. Те, кто этого не делают - антисионисты.

Странный вопрос. Отъезд в Англию для современных латвийцев - это благо или нет?
Человек должен иметь право распоряжаться своей судьбой. Любые запреты - это зло. А что вышло - то вышло. В разговорах с моими друзьями-эмигрантами мы все чаще приходим к выводу, что наши жизни сложились очень по-разному, но в равной степени удачно. И он бы не пропал, если бы остался, и я бы - если бы уехал.

Лилия, знаете, многие женщины боятся мышей. Эти еврейские, точнее советские страхи были столь же иррациональны, если ты не в номенклатуре. Например, очень многие избегали переписываться с эмигрантами, прерывали дружеское общение. Мне это казалось диким, я всем писал, насколько вообще молодой человек способен поддерживать эпистолярное общение.
В результате я восстановил через 20 лет очные отношения с друзьями детства, что очень приятно для обеих сторон. И писать научился, что в нынешней жизни пригодилось. Теперь понимаю, что риска в этих действиях не было никакого - что, меня бы из рядовых инженеров погнали или из рефмехаников?
Но разве принципиально что-то изменилось? 430 тысяч человек голосовало против независимости в 1991 году. Публично в этом на всю Латвию признается один - это я. Рационально этот страх объяснить невозможно.

 Если уж мы называем русскоязычной общиной совокупность жителей Латвии, в быту разговаривающих на русском, то евреи СССР, несомненно, были общиной. Всегда было ясно - вот этот человек из наших, с ним можно обсуждать те вопросы, о которых с ненашими говорить не стоит.
Это и есть главная характеристика общины.

Евгений Иванов спросил меня о периоде 60-70 годов: почему среди недовольных советских евреев победило не стремление улучшить свои условия жизни здесь, а стремление эмигрировать. Я и ответил, что были влиятельные друзья на Западе именно у отказников.
Меня, помню, это раздражало: если вы так хотите защитить советских евреев, то добивайтесь, чтобы их не дискриминировали при приеме на работу и поступлении в вуз - а все разговоры на международном уровне только об эмиграции. Теперь я лучше понимаю все это - в том числе и ограниченность западного правозащитного подхода.

Весьма искусственная теория. Во-первых, и в русском языке есть тенденция русифицировать термины - на мой взгляд, весьма разумная. Сначала на аэропланах летали авиаторы, а потом на самолеты сели летчики.
Во-вторых, во время образования независимой Латвии язык получил сильный толчок, потому что до того не существовало вообще никакой официальной терминологии. Был естественный всплеск национализма, было желание сделать язык самобытным и был безумно активный Эндзелинс. Совпадение этих факторов и породило талрунисы с лиетуссаргами. А потом все опять успокоилось, и наш спутник - это их сателитс.
Во время второй независимости опять взялись за старое, но уже без прежней прыти. Я думаю, скоро все эти даторы естественным образом уступят место обычным компьютерам.

Стал вспоминать знакомых матерей-одиночек. У большинства - мальчики. То есть мужчина чувствовал "в себе огромные силы по охране своей семьи от бедности и нестабильности, уверен что сможет защитить свою женщину и своего ребенка от всех тягот судьбы в одиночку" - но очень недолго, буквально одну ночь.

Вы недооцениваете, что такое Холокост, насколько это радикальное уничтожение того мира, который питал идишскую культуру, насколько он усилил те тенденции, с которыми идишизм вел успешную конкурентную борьбу до войны - ассимилицию и сионизм. Ассимилянты и сионисты утверждали, что жить в диаспоре смертельно опасно, рано или поздно это плохо кончится. Они, к сожалению, оказались правы.

Артур, это довольно обычная форма аберрации памяти - преувеличивать проблемы недавнего прошлого и идеализировать далекое. Улманисовский режим был ужасен, ни для русских, ни для евреев при нем не было никаких перспектив. Невозможно было ни поступить в университет, ни работать по профессии. Бизнесы отнимали. Культ личности примерно такой, как при Брежневе. Аресты инакомыслящих. Еврейские школы переводили на преподавание на латышском. О том, как этот режим подготовил Холокост, я писал тут: http://www.imhoclub.lv/material/chto-s-nimi-sluchilos. Главное - полное ощущение безнадежности и беспомощности перед лицом неотвратимо приближающегося нацизма. Мои родители окончили юридический в 1937 году и ни дня не работали по специальности, сидели на шее у своих родителей, волонтерствовали. Это было ужасно унизительно.
Разумеется, сталинский режим тоже плох, но он дал хотя бы надежды на перемены. В огромных толпах, встречавших советские танки - посмотрите кинохронику - латышей почти не было, торжествовали инородцы.
Как Вы думаете, 16 лет в Сибири привили моим близким большую любовь к Советской власти? Но Улманиса они ненавидели так же сильно. Почему я больше пишу о мерзости довоенной Латвии, чем о советских безобразиях? Потому что советская власть, хорошо это или плохо, ушла в прошлое. А латышский национализм жив и по-прежнему опасен.
"эмигрировали перед войной во Францию (и выжили), в Палестину, в Америку."
 Они эмигрировали от Улманиса. 1 сентября 1939 года началась война, больше никуда эмигрировать было нельзя.

Странное у Вас восприятие. Разумеется, мои близкие, как и все сторонники идишистской культуры, были принципиальными противниками сионизма. Они не отрицали культуру, они осознали ее историческую обреченность.
Даже в Сибири было ясно, какой невосполнимый урон нанес Холокост.

Любые гонения - хоть советской власти, хоть латышской на кого бы то ни было - это нехорошо и неправильно.
Я это подчеркиваю всегда и везде. А Вы не улавливаете не только гигантскую разницу между идишем и ивритом, но и самые простые аргументы.