---

На прошлой неделе президент Молдавии Игорь Додон дал очередное яркое интервью агентству «Интерфакс», в котором осудил антироссийски настроенное правительство своей республики. Ещё он выступил в своём фейсбуке, где столь же решительно осудил задержание российских артистов в кишиневском аэропорту.
 

---

Игорь Николаевич в данный момент готовится к референдуму, до которого осталось меньше двух месяцев.

На референдуме — по крайней мере, теоретически — должна завершиться нынешняя эпоха молдавского раздвоения политики, когда при патентованно прозападном правительстве состоит как бы дружественный России, но на практике почти беспомощный президент. Ему дадут право досрочного роспуска парламента, и (опять-таки теоретически) это должно будет повысить его вес.

Но есть нюансы.

Во-первых, с неделю назад Додону запретил проводить референдум Конституционный суд. Так что если Додон что-то и проведёт в сентябре — то это будет нечто «консультативное», то есть непонятно как воплощаемое.

Во-вторых, за дружественным президентом, как за любым нормальным постсоветским политиком, волочится свой чемодан с недружественным компроматом.

Например, сейчас резко против додоновской инициативы выступила влиятельная Партия коммунистов, в которой он когда-то состоял, и активно припоминает Додону все случаи, когда он шёл на компромиссы с «проевропейскими» ультранационалистическими силами и поддерживал их.
 

---

Справедливости ради — стоит помнить, что сами молдавские коммунисты тоже, будучи при власти, покладисто втаскивали республику в Европу
 

---

Собственно, именно об этом и стоит поговорить.


Штука вся именно в том, что за минувшие 26 лет в большинстве постсоциалистических республик (не все из которых поворачивается язык назвать государствами) сформировалась вполне действующая система «устойчивой нестабильности», или «стабильного кризиса», или назови как угодно.

Суть в том, что у власти в них — в результате вполне демократических выборов с лёгким добавлением точечных репрессий — сменяются политики откровенно прозападные, оснащённые всеми полномочиями, и поддельно «пророссийские», на деле либо беспомощные, либо пророссийскими не являющиеся в принципе.

Если грубо, то эту систему поддерживают следующие составные части.

1) Национализм. В отличие от Западной Европы, где в последние годы проявились довольно ещё маргинальные, но уже заметные националисты, относящиеся к России с симпатией — национализм в Восточной Европе почти полностью приватизирован русофобами.

У этого имеются исторические корни: именно «национал-демократическими», то есть антироссийскими по сути и по форме, были бархатные революции 1980—90-х. Именно на противостоянии Империи и более или менее махровом этническом национализме поднялись молодые демократии от Польши до Грузии.

Прошли десятилетия — но национализм по-прежнему находится в идеологической собственности антироссийских сил.
 

---

Когда где-нибудь в Восточной Европе возникают националисты не антироссийские — с ними разбираются быстро и жёстко
 

---

Достаточно вспомнить судьбу польского националиста Матеуша Пискорского, создавшего собственную антизападную партию «Перемена» и вот уже год сидящего под следствием о «шпионаже в пользу России».

2) «Демократические институты». Речь о множественных разветвлённых в разные стороны сетях информационного, идеологического и прочего влияния, вполне открыто получающих деньги от ЕС и от США.

Сети эти в восточноевропейских и особенно постсоветских республиках цветут более или менее буйно, формируя в значительной степени или полностью местные элиты и медиапространство.

Они, если угодно, осуществляют «идеологически надзор», откровенно либо тихой сапой формируя тот «коридор обсуждений», в котором вообще допустимо публично вести дискуссии.

3) Антикоррупционные ордены. Это может называться «Бюро по борьбе с коррупцией», или «Специальной антикоррупционной группой», или как-нибудь ещё.

В каждой восточноевропейской республике, если есть такая возможность, прозападное руководство под настоятельным давлением западных товарищей создаёт специальный боевой антикоррупционный орден с широчайшими полномочиями.

Этот орден получает полную и безоговорочную поддержку всех «демократических институтов» и западных посольств и подчиняется действующему правительству или парламенту весьма условно.

По сути он занят тем, что контролирует политическую благонадёжность местных деятелей. Если деятели политически неблагонадёжны — на них немедленно находится экономический компромат, и их громко, с шумом и вувузелами, отдают под следствие.
 

---

В подобных условиях любая по-настоящему пророссийская политическая сила практически невозможна. Либо она будет не пророссийской, либо она не будет силой
 

---

Если все, у кого есть хоть какие-то деньги и хоть какая-то карьера, вынуждены проходить через сформированные «фильтры на антироссийскость» — то на выходе в лучшем случае получаются какие-то многовекторные прагматики, все как один похожие на Виктора Фёдоровича Януковича.


Иными словами, в «восточноевропейской политической партии» у Запада почти беспроигрышное положение.

В том смысле, что он получает у власти в экс-социалистических гособразованиях либо вполне оголтелых сторонников НАТО и ЕС, либо нечто вялое и связанное по рукам и ногам «системой сдержек и противовесов».

На худой конец Запад может врубить прямое давление — и тогда даже «пророссийские» руководители какой-нибудь очередной болгарии с плачем откажутся от совместных проектов с РФ, сколько бы сотен миллионов в год эти проекты им ни обещали.
 

---

И есть мнение, что измениться ситуация может лишь в результате каких-нибудь совершенно тектонических событий — революционного по сути характера
 

---

Однако фокус в том, что в большинстве «новых государств», включая наиболее нищие и неблагополучные — имеются достаточно надёжные предохранители от революции.

Это не только уже упомянутые идеологические институты и репрессивные органы, и не только деньги — но и банальная демографическая ущербность.

В большинстве своём обсуждаемые республики — это государства с безнадёжно маленьким числом молодёжи, безнадёжно низкой рождаемостью, страны-экспортёры рабочей силы и огромным перевесом граждан пожилых и просто старых.

Такие страны не бунтуют.

И даже если, как в более самостоятельной исторически Греции, там приходят к власти как бы антинатовские и антибрюссельские силы — мы видим на выходе вполне послушную прозападную и проевропейскую политику.

Поэтому можно более или менее с уверенностью сказать: в Восточную Европу кризис нынешней модели «стабильного кризиса» может прийти только с Запада.