Почему бронетанковый парк РККА устарел после первых выстрелов Второй мировой?

Часть 1

Предвижу бурю возражений — но все же рискну повторить: на рассвете 1 сентября 1939 года, после первых выстрелов на германо-польской границе, ВСЯ бронетехника Рабоче-крестьянской Красной Армии превратилась в груду бесполезного (более опасного для его владельцев, нежели для потенциального противника) хлама, в гигантское скопище плохо покрашенного металлолома — абсолютно непригодного для начавшейся войны.

При том, прошу заметить, что ещё 31 августа 1939 года все эти двадцать с лишним тысяч танков, бронеавтомобилей и танкеток РККА были вполне соответствующими своему предназначению боевыми единицами, пригодными для выполнения тех боевых задач, ради которых они создавались в 1930-1939 годах…

Почему автор отважился на столь рискованное утверждение, спросите вы?

Потому что в этот и последующие за ним семнадцать дней произошла радикальная смена военно-политического ландшафта в Восточной Европе — немцы решили вооруженной рукой решить вопрос Данцига и «коридора» — в результате чего через две недели боевых действий произошло крушение «панской Польши».

Польша рухнула — и Красная армия лишилась того потенциального противника, против которого планировала вести боевые действия последние девятнадцать лет, для войны с которым готовила войска, разрабатывала планы стратегических операций и создавала боевую технику. Польша рухнула — и с этого момента потенциальным противником Красной армии становился вермахт — армия, в несколько раз превосходящая Войско Польское по технической оснащенности, моторизации, оснащению противотанковыми и противовоздушными средствами.

А к борьбе с ТАКИМ противником танки и бронеавтомобили РККА совсем не годились!


Для того чтобы понять, почему ситуация сложилась столь трагично для нас — стоит вернуться к началу тридцатых годов, в то время, когда разрабатывалась военная доктрина Красной Армии и когда под эту доктрину её руководством заказывалось вооружение и боевая техника.

Как известно, «военная тревога» 1927 года выявила вопиющую неготовность Красной армии к войне с Польшей и Румынией — Штаб РККА, подсчитав совокупные силы всех западных соседей СССР, пришел к неутешительному выводу, что «ни Красная Армия, ни страна к войне не готовы Наших скудных материальных боевых мобилизационных запасов едва хватит на первый период войны. В дальнейшем наше положение будет ухудшаться (особенно в условиях блокады)».

Как выглядело соотношение вооруженных сил СССР и его вероятных противников в 1927 году?

В случае всеобщей мобилизации ближайшие соседи СССР на западной границе (Польша, Румыния, Финляндия, Литва, Латвия и Эстония) теоретически (по мнению Разведупра РККА) могли выставить 113 стрелковых дивизий и 77 кавалерийских полков общей численностью более 2,5 млн. человек.

Вероятные противники СССР располагали 5746 полевыми орудиями, 1157 боевыми самолетами и 483 танками. Причём Штаб РККА предполагал, что это — вооруженные силы первого эшелона, за которыми, рано или поздно, встанут вооруженные силы Франции и Великобритании.

Кроме того, на Дальнем Востоке со стороны Японии и Манчжурии против СССР могло быть выставлено 64 пехотные дивизии и 16 конных бригад. На Среднем Востоке со стороны Турции, Персии и Афганистана против СССР могли выступить 52 пехотные дивизии и 8 конных бригад.

Понятно, что эти подсчёты делались «по максимуму», в реальности такого нашествия двунадесяти народов быть не могло, но планировать всегда имеет смысл «от худшего» — что, кстати, делается всеми Генеральными штабами и по сию пору.


А что Советский Союз? А плохо Советский Союз!

Рабоче-крестьянская Красная Армия мирного времени в апреле 1927 года состояла из 70 стрелковых дивизий, вместе со вспомогательными и техническими частями насчитывала 610 000 человек — и это была ВСЯ РККА, и на европейском, и на центральноазиатском, и на дальневосточном ТВД.

Впрочем, все было даже хуже, потому что цифра в 70 стрелковых дивизий — очень лукавая цифра. Поелику из этих семидесяти дивизий лишь тридцать пять (13 кадровых полного состава и 22 кадровых сокращенного состава) могли реально принять участие в активном отражении агрессии Польши и Румынии. Остальные должны были ещё отмобилизоваться в срок от 3 до 7 недель.

Плюс двадцать две дивизии имелись сугубо «на бумаге», то есть в наличии было вооружение и амуниция для этих частей — но ни кадрового унтер-офицерского, ни командного, ни техсостава на эти дивизии в наличии не имелось.

Итого (в случае всеобщей мобилизации) Красная Армия могла развернуть 92 стрелковые дивизии и 74 кавалерийских полка общей численностью 1,2 млн. человек. Красная Армия располагала 694 боевыми самолетами, 60 танками, 99 бронеавтомобилями и 42 бронепоездами.

ERGO? Советская Россия в 1927 году уступала коалиции лимитрофов (Польша, Румыния, Финляндия и республики Прибалтики) по живой силе — в два раза, в авиации — в два раза, в танках — в восемь раз, и только в полевой артиллерии имела с потенциальным противником некоторое равенство по стволам.

Картина, как понимает читатель, весьма печальная…


Что предпринимает начальник Штаба РККА товарищ М.Н. Тухачевский? Он пишет докладную записку наркому обороны К.Е.Ворошилову. В которой объявляет о необходимости изготовить для Красной Армии «в течении 1928 года 50-100 тысяч танков»! Странно, что не миллион…

Впрочем, прожектерство товарища Тухачевского можно понять.

В 1920 году поляки наголову разгромили предводительствуемый им Западный фронт, отбросили его остатки за Березину и навязали Советской России тяжелый и позорный Рижский мир. И бывший командующий Запфронтом исступленно мечтал о своем личном, персональном реванше в Привислянском крае — для чего и писал время от времени разного рода фантастические прожекты непосредственному руководству.

Так, уже будучи пониженным в должности до командующего Ленинградским военным округом — в 1930 году он опять сочиняет эпистолу с предложениями к концу пятилетки дать РККА (доведенную по этому плану до 260 стрелковых и кавалерийских дивизий и до 50 дивизий артиллерии) 40 тысяч самолетов и 50 тысяч танков — проще говоря, довести к 1933 году численность армии до 11 миллионов человек.

Прожекты товарища Тухачевского были высмеяны на самом высоком уровне — но, рациональное зерно из них, тем не менее, было извлечено…

 

---

Продолжение

---