Анализируя деятельность республиканских органов управления, прихожу к выводу, что цифровизация сыграла определяющую роль в смене ритмов работы.

У среднего руководящего звена появились дополнительные и более глубокие компетенции, и реальная власть перешла в руки тех, кто владел информацией и методами сопоставимого анализа.

Если раньше министры проводили совещания с постановкой задач, то в 10-х годах всё поменялось.

 На еженедельных совещаниях они стали анализировать работу  подразделений, и по  предложениям  начальников отделов и управлений  формулировать общие задачи, а не наоборот. То есть конём стала управлять не телега, а те, кто сидел на повозке.

Полная компьютеризация позволила не только упростить аналитику и сопоставление показателей прошлого с настоящим, но и существенно сократить численность госслужащих и перепаковать государственные органы с сопрягаемыми функциями.

Так, численность госоргана, занимающегося проблемами Чернобыля, за первое десятилетие нового века сократилась в три раза. Примерно то же происходило и в других министерствах и ведомствах.

Если раньше Лукашенко делал совершенно оправданную ставку на советские кадры, то в новом тысячелетии он пошёл по пути омоложения государственного аппарата и привлечения к управлению поколения новых возможностей с точки зрения пользования информационными ресурсами и цифровыми технологиями.

Именно это и позволило добиться тех результатов, которые выделяют нашу республику на постсоветском пространстве.

Сегодня первоклассная белорусская продукция поставляется не только в Россию, но и во всё возрастающих масштабах — в ЕС.  

В отличие от других постсоветских государств российскую помощь не разворовали и не превратили в яхты и круизы для Лукашенко, его детей и приближённых.

Несмотря на близкое расположение и даже родство, соседи имеют искажённое представление о современной Белоруссии. Она по старинке воспринимается как единственный сохранившийся без изменений реликт Советского Союза с ярко выраженным аграрным привкусом.

Однако реальность  имеет мало  общего с образами, закрепившимися в массовом восприятии.

Посмотрим  же на данные Всемирного банка, ЕС и Евразэс.

В   начале века, когда российская и многие другие экономики на постсоветском пространстве имели не только отрицательные темпы реального роста, но и деградировали по критерию инновационности,  наша страна осуществила рывок вперёд.

На сегодняшний день доля обрабатывающей промышленности составляет 21%,  когда в России – 14 %.

Доля машиностроения по данным ЕС с 2014 года непрерывно растёт. Это разительно отличает белорусскую экономику от  других республик бывшего СССР, где доля машиностроения из года в год падает.

За последние годы было осуществлено комплексное перевооружение таких мировых брэндов, как БелАЗ, на который приходится треть продаваемых в мире большегрузов;  Беларуськалий, экспортирующий продукцию в более, чем 140 стран; МАЗ и МТЗ, поставляющий тракторы в более, чем 80 государств.

В 10-е годы в Белоруссии созданы компании, получившие мировую известность.  

К примеру, созданная физиком-ядерщиком, профессором Владимиром  Линёвым компания   АДАНИ представляет собой высокотехнологичную корпорацию полного инновационного цикла.

Она ориентирована на прорывные инновации в области обеспечения безопасности, жизни и здоровья человека.

Разработанное и производимое компанией уникальное медицинское оборудование, аналитические приборы, построенные на методах неразрушающего контроля, обеспечивают охрану здоровья, повышение безопасности и качества жизни людей более чем в 80 странах мира.

За последние 3-5 лет компании удалось захватить 25% европейского рынка сканирующих технологий, устройств безопасности в аэропортах и ЖД вокзалах.

В странах ЕС и России отлично зарекомендовал себя  белорусский АПК.

Жёсткое соответствие гостам, минимальное использование химических добавок и ГМО обеспечило высокое качество продукции.

Или взять компанию «Санта Брэмор» – резидента свободной экономической зоны «Брест», которая является главным переработчиком норвежской рыбы, включая знаменитую сёмгу, и поставляет рыбные консервы в более, чем 40 стран мира, включая ЕС, США, Канаду, Россию и Израиль.

Согласно оценкам фонда Аденауэра в начале 2019 года белорусский агропромышленный комплекс превзошёл по технической оснащённости,  IT- решениям и инновациям  польское сельское хозяйство.

В последние годы практически с нуля создана высокотехнологичная  IT- индустрия, на долю которой в 2019 году приходилось 6,4% ВВП страны – столько же, как сельское или лесное хозяйство.

В Беларуси находится больше тысячи ИТ-компаний. 560 из них размещаются в Парке высоких технологий (ПВТ) с особым налогово-финансовым режимом.

ПВТ является наиболее развитым  IT- кластером в восточной Европе, добавившим в 2019-2020 годах более 80-ти резидентов.

С белорусскими ИТ-компаниями  работают 30% компаний из списка «Fortune Global 200» — Facebook, Microsoft, Apple, IBM и др.

Кто не знает компанию Wargaming — создателя культовой танковой игры, которая имеет 18 офисов и более 4500 сотрудников по всему миру. Минский центр разработки самый крупный — в нем более 2200 человек.

Созданным у нас приложением для мобильных сообщений Viber пользуются более миллиарда человек. 

Если оценивать в целом, то белорусский экспорт с 2012 года рос на 10% ежегодно.

Основные его направления — Россия с долей 38%, Украина – 12%, Великобритания 9,1%, Германия – 4,3%, Нидерланды 4,2% и Польша – 4%.

Если экспорт в Россию и Украину из года в год снижается, то в страны ЕС и Китай он уверенно растёт.

Подведём некоторые итоги, признаваемые международными организациями:

1. В течение последниех 5-7 лет Беларуссии удалось совершить трансформацию из индустриально-аграрной экономики в производственно-технологическую.
2. Несмотря на некоторое отставание от лидеров мирового инновационного развития, нам в 2015 – 2019 годах удалось вскочить на подножку уходящего поезда инноваций и развития.  
3. На сегодняшний день мы имеем наиболее зрелую на постсоветском пространстве экономику. В этой экономике стержнем является реальный сектор и высокие технологии, а доля индустриального производства, ИТ-отрасли и механизированного агропромышленного комплекса в совокупности является наиболее высоким в  восточно-европейских странах.
4.  Несмотря на пассивное сальдо внешнеторгового оборота, республика не только уменьшает его, но и укрепляет диверсифицированный характер экспорта  ИТ-продукции, а также экологически чистой пищевой продукции и конкурентных товаров машиностроения.
5. В отличие от  экономик республик бывшего СССР, Белоруссия в последние годы характеризовалась восходящим, а не нисходящим трэндом, осуществляла конструктивные изменения, а не скатывалась в деструкцию.  

Эксперты в последнее время упорно ищут, почему в такой ситуации в Белоруссии сложился цугцванг.

Я бы не стал утверждать, что это цугцванг односторонний для Лукашенко.    

Сильной стороной завистников и мечтателей о включении Белоруссии в Речь Посполитую является то, что они сумели через социальные сети втянуть значительную часть населения крупных городов в компанию по отставке опасного президента.

Печально, что в числе бунтовщиков присутствуют те, кто обязан Лукашенко своим безбедным существованием, особенно  IT-шники.

Однако Запад недооценил надёжность госаппарата и силовых структур. Если у Лукашенко и появились недоброжелатели из числа элит, то их мало, и все они значимыми и, главное, эффективными фигурами не являются.  

Сколько бы бунт не продолжался, любой цугцванг находит то или иное разрешение.

Специалисты ранее упомянутого американского фонда Jamestown Foundation оказались куда дальновиднее европейских прожектёров. Они  ещё в августе 2019 года сделали вывод, что даже в случае вовлечения в бунт самых широких слоёв населения уход Лукашенко в отставку не будет реализован. Так оно и случилось.

Им, конечно же, наплевать на «страйки» и ультиматумы Тихановской. Они – в ожидании исхода  президентских выборов в США, после чего ситуация начнёт меняться с окончательным выходом на решение белорусского вопроса в ту или иную сторону если не теперь, то  в начале 2021 года.

Если победит Байден, можно не сомневаться в более энергичных действиях по созданию новой Речи Посполитой.

Недавно ведущий кандидат на пост Госсекретаря в администрации Байдена Бёрнс, сообщил, что одной из первоочередных задач Администрации президента станет заключение соглашения о трансатлантическом торговом и инвестиционном партнёрстве, переговоры по которому были прерваны Трампом.

Неотъемлемой составной частью партнёрства является создание мощных региональных объединений в дополнение и даже в противовес ЕС

Если же победит Трамп, то Беларуссия станет одной из разменных монет в сложном пятиугольнике геополитических отношений, прежде всего США и Китая, а также между США, Китаем, Россией, Великобританией и Британским содружеством наций, а так же Германией, как лидером ЕС.

В оценках ситуации наши эксперты почему-то зациклились на том, что в Белоруссии происходит цветная революция. 

Эксперты же международного уровня полагают, что методологически неверно и фактически необоснованно относить происходящее в нашей стране к одному из вариантов «цветных революций».  

Один из ведущих специалистов в области кризисов и революций  американский социолог Джек Голдстоун,  вместе с   американским прогнозистом Турчиным и российскими исследователями Каратаевым, Грининым и Нефёдовым разрабатывают комплексную теорию среднесрочного социодинамического прогнозирования.

Джек Голдстоун, как представитель системно-структурной теории конфликтов, революций и кризисов, относит белорусские события к городской цифровой революции, отчасти инспирированной извне.

По его мнению, динамика и одновременно сложность выхода из белорусского кризиса сопряжены с тем, что он вызван не одной, а целым комплексом причин.

 Быстрые и прогрессивные технологические изменения, запускающие экономическое развитие, как правило, изменяют не только баланс сил в правящих элитах, но и структуру занятости.

Они способствуют появлению новых профессиональных и социальных групп с интересами, которые не учтены старыми политическими системами.

В итоге эти группы и становятся ядром движения за перемены, что и произошло в нашей стране.

Голдстоун вполне реалистично полагает, что динамично трансформирующаяся, встающая на высокотехнологические рельсы экономика Беларуси не могла не вызвать повышенного интереса у российских элит, а также у китайских геостратегов, у бюрократов из Брюсселя, и, конечно же, правящих кругов Польши, Германии и прибалтийских стран.

Подлинная беда в том, что белорусская экономика ещё не достигла той стадии поступательного развития, когда оно стало бы необратимым.

Политический кризис в условиях covid-катастрофы,  глобальной финансово-экономической турбулентности и растущей заинтересованности по включению Беларуссии в сферу своего влияния разными полюсами силы сделали ситуацию в республике трудно разрешимой.

А теперь вопрос:

Мы строим либеральный капитализм или социально ориентированное государство, где должна сохраняться государственная собственность на ключевые производственные мощности и землю?

В сложившейся ситуации нам нужен парламентский бардак или сильная президентская власть?

Можно сколько угодно причитать о переменах, поправках в Конституции, повышении роли местного самоуправления и тому подобное, но без ответа на вышеназванные вопросы вся эта демагогия не имеет смысла.

Лукашенко нужен стране до тех пор, пока народ окончательно не определится со своим цивилизационным выбором.

И не надо подпихивать власть к скорейшим решениям или переговорам неизвестно с кем. Ведь сегодня совершенно ясно, какие цели преследуются экономическими монстрами, спонсирующими и управляющими белорусским бунтом.

Прислушиваться к различным слоям общества, безусловно, надо. Но тем, кто пытается дестабилизировать ситуацию, прибегая к подрывным акциям, должен быть дан жёсткий отпор как террористам.

В противном случае малые силы моральных уродов и провокаторов могут поставить под вопрос способность государства защитить людей, три месяца ожидающих от власти решительных действий.