---

В последнее время усиливается ощущение какого-то глобального разделения миров.
 

---

Даже на закате существования СССР международные встречи, как правило, касались лишь небольших разночтений, хотя и по принципиальным вопросам. Сегодня же любое крупное мероприятие, как правило, тут же используется прессой в качестве возможности задать первым лицам вопросы в стиле — что же вообще вокруг происходит-то?!

В определенном смысле происходящее есть закономерный результат запрета на государственную идеологию. Те, кто его придумывали, являлись выходцами из двух очень разных групп. Кто процесс придумал, хорошо понимали, что государственная идеология, в первую очередь, означает формирование общего мировоззрения, предопределяющего одинаковое мировосприятие.

Понятность происходящего всегда сплачивает нацию, делает ее сильнее, тем самым позволяет преодолевать невероятные сложности. К примеру, без внятного понимания целей развития страны и происходящего в мире мы бы не выстояли в Великую Отечественную. А те, кто инициативу первых воплощал в официальную конституционную норму, в большинстве своем слабо понимали, что делают, но очень надеялись таким нехитрым образом обменять идеи на сытость.

В результате получился мир с миллионом точек зрения, с сотнями тысяч позиций, с вроде как легко доступной информацией и полным непониманием сути происходящего. Вследствие чего тому же Путину приходится каждый раз объяснять одни и те же вещи. 

Наглядный тому пример явило его вчерашнее выступление на пленарной сессии дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи.

 

Президент России Владимир Путин выступил в четверг, 18 октября, на пленарной сессии Международного дискуссионного клуба «Валдай» в Сочи. В ходе своего выступления президент обрисовал позицию России по применению ядерного оружия, торговым войнам и многим другим актуальным вопросам.
 

Владимир Владимирович оказался вынужден рассказывать и причины случившейся трагедии в Керчи, и в который уже раз повторять про итоги Сирии, и заново расшифровывать перипетии текущих отношений с США, и опять говорить о российском оружии.

Хотя со всем этим он, как всегда, справился более чем профессионально, складывается несколько грустное впечатление, в чем-то похожее на известный фильм «День сурка». Практически все уже многократно повторено, разложено, проанализировано в прессе, но такое впечатление, что в головах аудитории результат не задерживается. Получение ответов на вопросы не предполагает их усвоения. А значит — завтра, или через неделю, или после очередного какого-нибудь иностранного шага или высказывания, точно те же вопросы президенту России повторятся вновь.

Очень хорошо видно, что постепенно его ответы на них становятся все менее детальными, сводясь к коротким простым тезисам. Ну действительно, сколько раз нужно заново объяснять простые прописные истины про «сколько будет дважды два»?

Вот что будет, если США нападут на РФ с помощью ядерного оружия? Этот вопрос впервые в таком ключе был официально поднят почти сразу после февраля 2014 года на Украине. С тех пор сравнение потенциалов, анализ технических, тактических и оперативных возможностей, а также вариантов развития событий, производилось больше десяти раз. В том числе и Путиным. Но аудитория продолжает демонстрировать фатальную непонятливость.
 

---

Стоит ли удивляться той простоте и лаконичности, с которой Президент ответил в этот раз?  Если до такого дойдет, то мы попадем в рай, а они просто сдохнут. Все. Потому что даже раскаяться не успеют.
 

---

Это звучит достаточно зловеще и в целом несет смысл, явно выходящий за узкие рамки изначального вопроса. Если дело до этого дойдет, то при всех различиях во взглядах, подходах, возрасте и прочем, мы все будем драться в одном строю. И это без вариантов. Получится ли победить у нас, заранее точно сказать невозможно. Но вот что не выйдет побить у них это с абсолютной гарантией. А дальше, как говорится, делай, что должен, и будь что будет.

И это правильно. Ибо сколько можно рефлексировать и метаться? Раньше впечатление наличия каких-то менее радикальных вариантов оставалось. Если попробовать договориться. Если не нагнетать. Если где-то проявить дипломатичность. То, возможно, появится вероятность повышения шанса избежать эскалации.

Сейчас окончательно мы уже на войне. Причем не мы ее начали. Но что еще хуже, судя по тому, как они стремятся ободрать буквально до костей даже своих союзников и наших к ним перебежчиков, брать пленных они не намерены совсем. Что дело, в общем, даже упрощает. Кто к нам с мечом придет, тому мы этот меч...

В общем, как уже было сказано ранее — мир, в котором не будет России, нам не интересен.