---

Пять лет назад, в октябре 2011 года, был убит полковник Каддафи. После гибели загадочного лидера ливийской революции зловещий «ящик Пандоры» государственных переворотов и гражданских войн открылся не только для Востока, но и в нашем регионе…
 

---

Полковник Каддафи и белорусские народники

И это — неслучайно. Каддафи пришлось сражаться в одиночку. А силы мракобесия, победив в одной точке, сразу же широко распростерли свои темные крылья на другие страны — поддержанные всей мощью западной военной, политической и информационной машины, нефтедолларами правоверных шейхов и ресурсами украинских олигархов и коррупционеров.

Но вот чтобы убрать Каддафи, западной коалиции в Ливии, в отличие от Туниса, Египта, Украины или даже Сирии, пришлось пойти на прямую военную операцию. Значит, власть «тирана» была не призрачна и не на одних «штыках» держалась. С другой стороны, длительной военной конфронтации Джамахирия, в отличие от баасистского режима в Сирии, все же не выдержала.

Что же представляла из себя Великая Социалистическая Арабская Ливийская Джамахирия?


В 2004 году мне довелось провести несколько дней в Ливии. Это была моя первая поездка на арабский Восток. Теперь мне есть с чем сравнивать…

Но дело даже не в этом — ливийский строй не был похож ни на что другое. Тогда Ливия производила впечатление необычного сочетания Советского Союза с Объединенными Арабскими Эмиратами.

С одной стороны — абсолютно светское, даже в чем-то социалистическое государство. С другой — глубоко традиционное общество и ислам.

Наверное, отчасти так могло выглядеть государство русских или белорусских народников, довелось бы им победить в позапрошлом столетии.


Освобождённые женщины Востока

Все здесь выглядело как совершенно новый, особый мир. Восточная специфика во всем — в неторопливых манерах рассуждения и речи. И даже — в движениях и ритме жизни.

Мы прилетели в Триполи ночью, и первое впечатление было очень фрагментарным — жара и верхушки пальм в ночном небе.

На рассвете нас разбудил призыв муэдзина к утренней молитве — и тогда стало понятно, что «социализм» Муаммара Каддафи — отчасти с «исламским лицом». Впрочем, оно в Ливии было весьма человечным… И зачастую — очень симпатичным.

Как минимум — в половине случаев, ведь ливийские женщины — изумительно красивы.





Виновата в этом то ли берберская природа, то ли смесь кровей — на земле Ливии со времен Карфагена и Рима происходила миграция народов, но ливийские женщины обладают яркой южной красотой и нежной миловидностью одновременно.

Хотя здесь мы впервые увидели на пляже девушек, купающихся в море в хиджабах и платьях до пят, но все же не менее половины тамошних женщин обходились без платков. И в целом тут господствовали светские порядки. По крайней мере, в Триполи молодые ливийки ходили в джинсах, от природы — жгучие брюнетки, некоторые из них перекрашивались в блондинок.

Подозреваем, правда, что в глубинке нравы были куда более патриархальные.

При этом в Ливии, в полном соответствии с исламской традицией, разрешено многоженство. Нас этот вопрос достаточно серьезно заинтересовал. Впрочем, ливийские товарищи нас разочаровали — формально это разрешается, но на деле этой шариатской нормой практически никто не пользуется.

Во-первых, даже в экономической благополучной Ливии иметь две-четыре жены — достаточно накладно. Во-вторых, как с улыбкой нам говорили ливийцы, мало кто из их женщин сегодня на это согласится. Они хоть и дочери Востока, но все — девушки современные…





Наиболее же серьезное проявление шариата, с которым мы столкнулись в Ливийской Джамахирии, был строгий запрет на алкоголь.

Ребята с Украины умудрились привезти бутылку водки, и первые два дня цедили ее по чуть-чуть. Потом горилка кончилась. Мой коллега из Беларуси ужасно страдал, и с горя пытался утешиться в баре нашего отеля безалкогольным пивом. На десятой бутылке сделал открытие — в таком количестве и оно «вставляет». То ли это так на самом деле, то ли срабатывал эффект плацебо — но он нашел себе утешение.


Африканский Бакунин

Нас же больше всего интересовала каддафистская модель государственного (или — безгосударственного?) устройства — Джамахирия.

Мы все изучали «Зеленую книгу» Муаммара Каддафи. Слушали лекции, которые читали представители Ливии в Украине и Беларуси.

Честно говоря, понять эту разновидность «арабского социализма» посреди африканских пустынь и исламских традиций на расстоянии было сложно. Ведь шутка сказать — в «Зеленой книге» было написано, что в Ливии отменяются все обычные государственные институты!

Сбылись ли мечты князя Кропоткина и батьки Махно посреди раскаленных песков Африки?





Приблизительный перевод слова «Джамахирия» — «народовластие», «народоправство», «государство масс». Схожее слово «Джумхурия» в арабском и турецком языках переводится как «Республика».

Полковник Каддафи, совершив в сентябре 1969 года свою революцию, или военный переворот — как кому нравится, первоначально был увлечен идеями панарабизма и нассеровского социализма. Но вскоре стал заниматься собственными разработками общественной теории. И в 1977 году воплотил их в практику. Благо целая страна была под рукой…

Однако о том, были ли крайне своеобразные «джамахирийские» идеи личной блажью «всемогущего диктатора», мы поговорим чуть позже.


В чем заключалась суть каддафистского «социализма»? В национализации главного богатства страны — нефти, и в формуле «вся власть — народу». Через некоторое время все крупные предприятия и торговля тоже были объявлены «народными».

С первым пунктом — все понятно. В 60-70-е годы, на волне антиколониального и антиимпериалистического движения национализация недр была главнейшим требованием в программах левых и прогрессивных военных в странах Азии, Африки и Латинской Америки.

Передача нефти и прочих ископаемых государству отвечало даже интересам национальной буржуазии — от иностранных кампаний, которые вели разработку недр при коррумпированных компрадорских режимах, им бы все равно ничего не обломилось. А при прогрессивных правительствах «социалистической ориентации» они могли иметь хотя бы косвенно, на обслуживании и прочем, свой интерес.

Что породило в Ливии пренебрежение не только к западной демократии, с ее парламентаризмом и партийной системой, — вполне понятно. Восточная традиция склонна пренебрегать формальным соблюдением этих норм ради авторитета обычая и лидера.

Но вот что заставило, хотя бы и декларативно, отказаться чуть ли не от самого государства? Ведь именно ставка на «прямую демократию» придала столь экзотический характер учению Муаммара Каддафи.

Оно получило — ни больше ни меньше — громкое имя «Третьей всемирной теории». К тому же это была не просто теория, как у большинства «апостолов анархии» — у ливийского полковника нашлось достаточно возможностей для ее воплощения в жизнь.





Впрочем, без теоретиков русского анархизма здесь тоже дело не обошлось.

Активисты ливийского «Движения революционных комитетов» рассказывали автору, что молодой Каддафи специально выписывал из библиотеки им. Ленина в Москве дореволюционные труды Михаила Бакунина и Петра Кропоткина. И тщательно изучал их.

При этом стоит отметить, что между Бакуниным и Каддафи есть нечто общее — оба сначала были практиками и революционерами, а уже потом — теоретиками. Бакунин был своеобразный революционный «панславист», Каддафи — панарабист.

И тот, и другой придавали большее значение народным традициям и общинному самоуправлению. Ведь в теории Каддафи, где система власти должна строиться снизу, базовые народные комитеты и есть, по сути, локальные территориальные общины.


Диктатура народовластия

Но не будем возводить под африканскими пальмами потемкинско-каддафистские деревни.

Мы встретили в Триполи студента из Беларуси. Этот белорусский татарин изучал основы Корана в местном Исламском университете. От него мы получили еще один взгляд на ливийскую реальность — более приземленный. Многое же нам было известно и без нашего наблюдательного и придирчивого земляка-инсайдера.

Конечно, идиллии тут не было. Ливийские тюрьмы, как и все пенитенциарные заведения Востока, славились своей жестокостью. Мы и сами заметили во многих местах блокпосты с вооруженными силовиками (армия в Ливии была «народная», формально — «вооруженный народ»). Видимо, это было связано с угрозой исламистских терактов.

«Движение революционных комитетов», несмотря на провозглашенное народное самоуправление, было неким подобием правящей партии. Народные комитеты, конечно, решали на местах многие вопросы — хозяйственные. Но в большую политику их не пускали — тут прерогатива принадлежала Каддафи и его семье.

Поговаривали, что сыновья Каддафи подобрали под себя также слишком много уже не только политических, а материальных бонусов. И не только они — с конца 80-х годов в Ливии началась своя перестройка. И частный бизнес получил здесь равные права наряду с «народными» предприятиями и кооперативной торговлей.

Безусловно, государство, со всеми присущими атрибутами — клановостью, бюрократизмом, коррупцией, продолжало существовать в Ливии. Хоть и в несколько видоизмененной форме.





Был ли в Ливии построен «настоящий социализм» — вопрос дискуссионный.

Но надо отдавать себе отчет — до Каддафи здесь было просто родоплеменное общество с кучкой привилегированных трайбалистких вождей и королевской семьей во главе, которые за небольшую мзду отдавали богатства и народ своей страны на полное разграбление западным корпорациям.

В африканской стране, где ранее процветала нищета и почти полная неграмотность, а для подавляющего большинства населения была недоступна даже элементарная медицина, Каддафи и его соратникам удалось создать светское прогрессивное общество с динамичной экономикой и высокими социальными гарантиями.

Высокими не только для Африки, но даже — для современной Восточной Европы.

Приводить здесь примеры благосостояния ливийских граждан, имевших место при Каддафи, возможно, и нет особой нужды. Поразительно — но в Беларуси после гибели Каддафи едва ли не каждый знает о социальных преференциях, имевшихся в Ливии. Словно трагическая смерть лидера Ливийской революции стала тем костром, который напоследок осветил его прижизненные достижения.

Мы видели в Триполи и его окрестностях много хороших, добротных домов, наподобие коттеджей наших нуворишей. Местные товарищи нам пояснили, что ливийцы любят индивидуальные жилища, и местные народные комитеты (самоуправление в действии!) субсидируют молодые семьи крупными суммами — около 50 тысяч долларов — для постройки дома.

Обучение за границей ливийских студентов оплачивало государство. Сниженные цены в магазинах дотировало государство. Образование и здравоохранение в Ливии было великолепным для Африки.





Джамахирийское децентрализованное общественное устройство, как представляется, не было личной блажью Каддафи. Возможно, передача ряда властных функций на места отвечала общинно-партикуляристским традициям ливийцев.

Увы — часть племенных элит это не устраивало. А главное, чем были недовольны многие шейхи и кланы — так это потерей контроля над нефтяными и прочими ресурсами.

И ради «черного золота» они совершили свое черное дело.

В особо зверском уничтожении лидера Ливийской революции Муаммара Каддафи проявилась вся ненависть, которую силы мракобесия и социальной реакции десятилетиями вынашивали, будучи отрезанными от национализированных богатств страны.

Но сваливать поражение Джамахирии только на заговор племенных вождей, исламистов, дервишей и империалистов — тоже не стоит. Проявились и негативные стороны государства, о которых мы говорили.

И в особенности — проблемы с трудоустройством и мировоззрением молодежи, среди которой благодатную почву нашли исламистские секты — прямой аналог ультранационалистических сект в нашем регионе. Очевидно, ливийская «перестройка» значительно оживила их деятельность.

А главное — выросшие за это время бизнесмены-компрадоры способствовали коррупции и больше не нуждались ни в каких диковинных экспериментах с «джамахирийским социализмом и народовластием».


Конечно, Беларусь — не Ливия. И система власти в РБ так же мало похожа на Джамахирию, как пески Сахары — на полесские болота.

Но при всех внешних различиях глубинная суть событий, проходящих в разных регионах в наше время, бывает очень схожа. Везде есть свои «шейхи», мечтающие поживиться национальным достоянием. И свои радикальные секты. И глобальные игроки, стремящиеся использовать алчность и предельный цинизм одних и бездумный фанатизм других.

Но Джамахирию во многом погубило постепенное замирание ее развития.

Каддафи провозглашал свои идеалы с разных трибун, включая ООН, а ливийский «Васька» слушал да ел. Такой вот «Васька» в виде чиновника пограничного контроля почти откровенно вымогал с нас взятку при вылете из Триполи. И только визитка с фамилией одного из лидеров ДРК произвела на него мгновенное впечатление.

Поэтому застой не менее вреден, чем авантюрные реформы. Неолиберальному реформаторству сверху или Майдану «снизу» (скорее — со стороны) в нашем регионе может быть только одна альтернатива — подлинно социальное, народное государство.