Сколько американцев в 2004 году проголосовало за Джорджа Буша — относительно общего количества граждан США? При явке на избирательные участки чуть более шестидесяти процентов избирателей?

По официальным американским данным — 50,8%; иными словами, за Буша-младшего проголосовало 62 миллиона избирателей из общего количества граждан, имеющих право голоса, в 204 миллиона.

То бишь вотум доверия американскому президенту выдал лишь каждый третий его соотечественник, достигший (как принято считать) гражданской зрелости.

При этом Джордж Буш совершенно серьезно считал себя легитимно избранным президентом, а свою страну — образцом для подражания.

Это ни разу не насмешка, американцы всерьез считают свою страну «демократией» — более того, это абсурдное и антинаучное заблуждение в ходу во всем остальном «цивилизованном мире», и подвергнуть сомнению эту аксиому — означает примерно то же, что совершить святотатство и богохульство на церковном амвоне во время рождественской мессы.

Во время выборов президента в Беларуси в 2006 году явка избирателей составила 92,9% (из 7 032 697 избирателей в голосовании приняло участие 6 614 998 белорусских граждан), за президента Александра Лукашенко проголосовало 5 460 012 белорусов, или 82,6%.

То бишь трое из четырех граждан Беларуси, достигших возраста принятия решений, посчитали возможным вручить бразды правления своей страной Александру Григорьевичу. В 2010 году этот результат достиг вообще 85% (при наличии реально оппозиционного кандидата!), при этом все члены избирательных комиссий, лично знакомые автору, в один голос утверждают, что реальное количество голосов, отданных Григорьевичу, было БОЛЬШЕ.

То есть Лукашенко — это действительно выбор белорусского народа, как это ни неприятно и мерзко звучит либеральному уху. Которого, тем не менее, «цивилизованный мир» посчитал нужным заклеймить «последним диктатором Европы», его страну, которая допустила столь вызывающе дерзкий результат — назвать «авторитарным и тоталитарным государством», а народ, посмевший проголосовать столь вопиюще недемократично — «лишенным прав человека».

 

Итак, «демократично» — это тогда, когда власть осуществляется от имени меньшинства; если оная опирается на подавляющее большинство народа, она — «тоталитарная». Запомним это для начала.

«Новые демократии» Восточной Европы (к числу коих только недавно по-воровски, незаметно, пристроились Грузия с Украиной) образовывались на бывшем пространстве советского влияния на протяжении последних двадцати лет — главным образом, посредством разного рода «бархатных», «померанчевых» и прочих цветных «революций».

Свидетелем как минимум одной из этих «революций» — в Польше — автор был сам, ибо в сентябре 1989 года стажировался в Ягеллонском университете в Кракове и, так сказать, варился в самой гуще тамошних событий.

И могу вам сказать честно — ничего такого, что хотя бы в минимальной степени можно было бы выдать за «революцию» — в тогдашней Польше не происходило. НИЧЕГО!

Политически и (что гораздо важнее!) экономически обанкротившаяся ПОРП признала (под нешуточным прессингом тогдашних советских «вождей») возможным допустить на выборы в Сейм «Солидарность» — коей с треском эти выборы и проиграла, не получив НИ ОДНОГО мандата в Сейме, то есть де-юре зафиксировав уход Польши из зоны советского влияния в зону влияния западного (США и НАТО).

Все остальные разговоры про «торжество демократии» и «свободу» — пустое сотрясение воздуха, разговоры в пользу бедных; в Восточной Европе происходил гигантский «слив», заретушированный разными красивыми фразами о «революции» — и инициаторами этого слива были Горбачёв и его гоп-компания, стремившиеся как можно быстрее уничтожить СССР.

В каких-то восточноевропейских странах эти «революции» принесли некоторые положительные плоды, где-то даровали восставшему населению лишь горечь разочарований — но цели их были, в глазах этого самого населения, более чем благородны, а понесенные в их ходе материальные потери — совершенно оправданны. Ведь никакая цена, уплаченная за свободу, не является чрезмерной!

В результате в большинстве стран бывшего социалистического лагеря и, за единственным исключением, во всех европейских республиках бывшего СССР — установился государственный строй, гордо именуемый американскими политологами (тем же Збигневом Бжезинским) «демократией».

И тут же все новорожденные «демократии» Восточной Европы — с естественной для неофитов яростью и огнем новообретенной веры в глазах — выказали недюжинное рвение в организованном заокеанскими вождями «крестовом походе» против «последней диктатуры Европы».

Каждый более-менее значимый политик «восточно-европейского разлива» (вроде бывшего секретаря парткома ПОРП Института истории польской Академии Наук Бронислава Геремека, ныне — патентованного антикоммуниста и борца с белорусской «диктатурой») пропуском в международные «высшие сферы» отныне стал считать произнесенную с выражением анафему белорусскому режиму; и чем громче и яростнее будет произнесена эта анафема, тем благосклоннее потреплют по щеке «борца с тоталитаризмом» в цитадели европейской демократии — городе Брюсселе, или в штаб-квартире мировой демократии — городе Вашингтоне.

 

Таким образом, Беларусь «демократией» никто ни на Западе, ни на Востоке не считает — полагая белорусов несчастным народом, погрязшим во мраке тоталитаризма, чьим спасением может стать лишь государственный переворот, который свергнет «жудасную дыктатуру» и установит столь желанную к западу от Буга «демократию».

Хм... Это, пожалуй, перебор.


Начнем с азов.

Во-первых, никакого отношения понятие «демократия» к «государственному строю» не имеет, и иметь не может по определению — ибо демократия есть политическая система, иными словами — технология управления данным конкретным государством.

Государственный строй той или иной страны может быть любым — президентской или парламентской республикой, конституционной или абсолютной монархией, военной диктатурой, финансовой или сословной олигархией, охлократией или вольницей в стиле Гуляй-Поля — не важно.

Наличие или отсутствие демократии отнюдь не зависит от формы правления — оно зависит лишь от воли народа, создавшего то или иное государство, и ни от чего более.

Повторюсь — от воли народа...

Во-вторых, «демократия» и «высокий уровень жизни» — вещи отнюдь не взаимосвязанные; то есть, учинив в своей стране самую что ни на есть полную и абсолютную демократию, граждане этой стране совсем не гарантированы от того, что в один далеко не прекрасный день они не проснутся без штанов — ибо благосостояние никак не зависит от того, какой бюллетень гражданин имярек вбросит в избирательную урну, а зависит исключительно от того, как, где и кем этот гражданин трудится.

В-третьих, все без исключения европейские «революции» последних лет вели не к установлению «демократии», а к фактическому разрушению национальных государств, путем постепенного и максимально безболезненного (а посему — незаметного для большинства народа) отъема браздов правления в них у национальных элит (уж какие они были на тот момент) с последующей передачей оных вскормленным европейскими идеологами «демократии» «общечеловекам», иванам-не-помнящим-родства, людям с безнадежно атрофировавшимся национальным чувством — которые, в реальности, были лишь марионетками истинных Хозяев Европы.

И именно в этой смене правящих элит и был глубочайший смысл всей той катавасии на востоке Европы, которая творилась последние двадцать лет, и которая прошла под чутким руководством кукловодов из Евросоюза и Штатов!

Восточноевропейские «революции» свершились вовсе не ради установления «демократии», «свободы» и примата «прав человека» — это была простая ликвидация системы власти, мешающей продвижению интересов этих самых кукловодов; только безнадежно наивный человек может верить в то, что подлинные организаторы «народных выступлений» радеют о благополучии этого самого народа, и что установление «демократии» в данном конкретном государстве есть их ключевая цель.

Не благополучие той или иной нации, которое немедля последует за свержением «антидемократического режима», «попирающего права и свободы», а неизбежное разрушение национального государства, с последующей заменой его государством либеральным — вот главная и единственная цель подлинных вдохновителей разного рода цветных революций!


Итак, ключевое слово произнесено. Вместо эфемерного понятия «демократия», красивого, но невнятного — в качестве станового хребта европейских «революций» последних лет становится вполне конкретная идеология, ЛИБЕРАЛИЗМ; и теперь мы будем играть с открытыми картами.

Либеральная идея — это полная и безусловная антитеза идее национальной; либерализм не признает права человека на принадлежность к определенной нации, права осознавать себя частью какого-либо народа, права иметь Родину; он отрицает само понятие «государственный суверенитет», навязывая государствам, подпавшим под его влияние, доктрину «ограниченного национального суверенитета», сиречь — возрождает систему вассалитета, в которой в роли сеньора выступает не император Священной Римской империи или французский король, а Его величество мировой Капитал.

Либерализм видит в человеке лишь «экономическое животное», а в человеческом обществе — орду «новых кочевников», людей без флага и Отечества, следующих исключительно своим инстинктам. Где тепло — там и Родина!

Либерализм, надо отдать ему должное, освобождает данного конкретного человека от обязанностей, которые тот несёт, будучи частью национального организма — и, позволяя ему избавиться от издержек на «общее дело», делает этого человека материально состоятельней. Нынешняя средняя зарплата в Польше превышает тысячу долларов (при безработице в 15%, но это уже мелочи)!

Но этот же либерализм и лишает человека возможности участия в управлении своим собственным государством — отчуждая у него право влиять на ситуацию в стране путем создания либеральной политической системы, которая ничего общего с подлинной демократией, «властью народа», не имеет в принципе.


Мне, естественно, могут возразить — дескать, в европейских государствах демократии — хоть залейся, свобода такая, что пыль столбом, и что гражданам впавшей в тоталитаризм Беларусь о такой демократии стоит только мечтать.

Рискуя оказаться в глазах некоторых читателей врагом свободы, равенства и братства, апологетом тоталитаризма и чуть ли не глашатаем фашизма — но всё же осмелюсь утверждать, что

 

либерализм и демократия — вещи несовместимые, и что либеральная система намного больший враг демократии, чем любая военная диктатура.

Что есть демократия в её чистом, незамутнённом виде? Власть народа, если перевести с греческого; иными словами, если большинство народа поддерживает и одобряет какое-либо действие своих вождей, то это и есть демократия в рафинированном её состоянии — все иные толкования этого термина суть от лукавого.

А что подразумевает либерализм под термином «демократия»? Абсолютно противоположные вещи!

Либерализм толкует демократию как соблюдение интересов меньшинств (не важно, этнических, сексуальных или ещё каких-либо), как примат их свободы, как главенство их интересов!

Именно так трактуют «демократию» господа из Брюсселя, и именно такая «демократия» — власть меньшинств — и есть идеал государственного устройства для всех, без изъятья, европейских государств. Кто смеет с этим не соглашаться — немедля объявляется изгоем и врагом цивилизации, со всеми вытекающими последствиями.


Либеральная политическая система характеризуется созданием псевдопартий, ведущих псевдополитическую борьбу — с решительным вытеснением в политические маргиналы любых течений, не согласных с либеральной идеей.

Способы этого вытеснения могут быть самыми различными — от прямого запрета той или иной партии на участие в выборах до дискредитации в глазах народа политиков «неправильной» ориентации, уголовное преследование, распространение разного рода слухов, навешивание ярлыков («фашисты» и прочее); в конце концов, и политическое убийство никто в качестве инструмента политической борьбы не отменял.

Учитывая, что средства массовой информации захватываются либеральными деятелями (вернее, скупаются их кукловодами) в первую очередь — то нет ничего удивительного в том, что такое вытеснение национальных политических движений проходит в Европе, как по нотам.

Как пример — выборы в польский Сейм 2004 года и сопровождающая их бешеная атака на «Самооборону» Анджея Леппера, единственную польскую политическую партию, дружественно настроенную к России и Беларуси.

В общем мейнстриме этого давления использовалось всё — и снятая Анджеем Вайдой «Катынь», и обвинения Леппера в сексуальных домогательствах, и инспирированные слухи о финансировании его партии из Минска и Москвы; в ход пошло все.

В результате «Самооборона» от выборов в Сейм была де-факто отстранена, машина промывания мозгов в очередной раз сработала блестяще. Ну а потом для надежности «самубился» и сам Анджей Леппер...


Впрочем, и «старая» Европа умеет, когда надо, душить инакомыслие жестоко и безжалостно.

«Cogitations poenam nemo patitur», «Никто не несет ответственности за мысли» — этот принцип римского права попирается сегодня в либеральном Евросоюзе нагло и беззастенчиво.

 

НИКТО В БЕЛАРУСИ НЕ НЕСЕТ НАКАЗАНИЯ за свои убеждения — чтобы ни вещали многочисленные «правозащитники». ВСЕ осужденные «оппозиционеры» нарушили ту или иную статью Уголовного кодекса — и посему пребывают за решеткой.

В либеральной же Европе людей сажают именно ЗА УБЕЖДЕНИЯ — и многочисленные процессы над «ревизионистами» тому наглядное свидетельство.

Я не стану здесь разбираться в сущности их взглядов — мне важнее тот факт, что, например, Эрнст Цюндель осужден на пять лет тюрьмы не за убийство, не за организацию погрома, не за поджог рейхстага — а за то, что посмел иметь свой собственный взгляд на историю Второй мировой войны!

И это — не натяжка и преувеличение, это печальный факт...


Зачем же странам Евросоюза так неймётся затянуть в свои «демократические» (сиречь — либеральные) тенета мирных и спокойных белорусов, живущих своими проблемами и не стремящихся учить кого-то жизни?

Белорусы ведь их не трогают, патриотизму не учат, во внутренние их дела не лезут, оппозиционные партии не финансируют, гранты для врагов либеральной идеи не выплачивают. Зачем же «свободная» Европа лезет в белорусский дом в качестве учителей и советчиков?

А затем.

Либерализм — штука заразная. Утративший национальное чувство индивидуум, наглухо покончивший с разными сентиментальными штучками вроде любви к Родине, хочет зарабатывать как можно больше — но при этом работать как можно меньше.

Он не собирается горбатиться во имя преуспеяния своего когда-то любимого Отечества, и уж тем более он не склонен отдавать свою жизнь Рro aris et focis — за неимением таковых.

И поэтому каждый год только из Германии, дотла заражённой вирусом либерализма, уезжает сто пятьдесят тысяч немцев, причем большинство из них едут в англо-саксонские страны.

Каждый год Канада, Австралия и Новая Зеландия с готовностью принимают полтора миллиона образованных иммигрантов из Европы, и делают все возможное, чтобы облегчить их въезд в свои страны.

 

Но отток населения — не самая большая проблема «старой» Европы. Гораздо большей проблемой является самоликвидация её населения.

Европейские женщины, вкусившие сладости либерального мира, перестали рожать детей! Если бы у немцев после 1945 года рождаемость была такой же, как в период между 1933 и 1942 годами, то сейчас население Германии составило бы почти 300 миллионов — вместо этого граждан Германии сегодня менее девяноста миллионов, и далеко не все из них являются этническими немцами.

Во Франции на каждую женщину приходится двое детей, однако из каждых пяти новорожденных — два ребенка рождены арабскими или африканскими женщинами. В Германии 35% всех новорожденных не являются немцами.

Настоящие немцы из Германии уезжают — а на их место приходят турки и арабы...


Теория либерализма гласит, что нет плохих или хороших наций, все люди равны — увы, практика повседневной жизни входит с этой идеологемой в неразрешимое противоречие.

Грамотных специалистов, позарившихся на сладкий кусок за океаном, нельзя заменить выходцами из Африки или с Ближнего Востока — и посему владельцы заводов и фабрик с удовольствием вербуют на свои предприятия граждан «новой Европы» — тех же поляков, латышей, чехов, болгар и румын.

Между 1990 и 2002 годами в Германию въехали 13 миллионов иммигрантов, из которых большинство — неквалифицированные рабочие, которые зачастую не могут заменить уехавших за длинным долларом за океан немцев.

Поэтому очень скоро может сложиться парадоксальная ситуация — несмотря на обилие мигрантов из слаборазвитых стран, в Европе некому будет работать!

Нынешний «кризис беженцев» только усилит нагрузку на социальные службы Германии — ничего не давая стране взамен, «беженцы» образца 2015-2016 года принципиально не желают в Германии РАБОТАТЬ, они хотят здесь ЖИТЬ, причем за счет принимающей стороны.

Такого ни одно государство, каким бы социальным оно ни было, не выдержит — не выдержит и Германия. В стране слишком много дармоедов и слишком мало рабочих рук — и эта ситуация с каждым днем лишь ухудшается.


В этой ситуации три-четыре миллиона хорошо образованных, квалифицированных, имеющих опыт работы с современным оборудованием, дисциплинированных и ответственных европейцев с белорусскими паспортами — серьезный ресурс.

Плюс Беларусь — это девять с половиной миллионов потребителей, которых можно заставить перейти на западные товары и услуги (пусть даже созданные местными филиалами ТНК, как это происходит в Польше).

Трудоспособное население на предприятиях, принадлежащих мировому капиталу, будет создавать товары — которые приобретут их семьи, прибыль же от такого кунштюка пойдет туда, куда она и должна идти — Хозяевам мира.

Сплошная прибыль!

 

Вне всяких сомнений, такую страну стоит (с точки зрения Брюсселя) приобщить к «демократии» — избавив от дурацкой идеи «национального суверенитета».

Нет никакого национального суверенитета при либерализме!

А навязав белорусам либеральную систему ценностей, можно будет безболезненно ликвидировать социальные льготы, разогнать армию, поднять пенсионный возраст (в Польше он для всех — 67 лет, сравните 55 для женщин и 60 для мужчин в Беларуси), закрыть те местные предприятия, которые экономически неэффективны, но несут важную социальную нагрузку (ведь они априори хуже европейских и в либеральной экономической системе не имеют никаких шансов на выживание) — тот же МАЗ или МТЗ.

Заводы закрыть, а их рабочую силу использовать для того, чтобы ещё на год — полтора оттянуть «Закат Европы», предсказанный Шпенглером.

А остальные белорусы?

А судьба остальных либеральную европейскую камарилью абсолютно не интересует. Есть же, в конце концов, мусорные баки? Украинцы и грузины уже познали прелесть добывания пропитания в этих приметах цивилизации...


Относительно же демократии... Как известно, один из наиболее действенных инструментов прямой демократии — это референдум. Белорусская власть использует этот инструмент, когда перед нацией возникает серьезная проблема, и тогда, когда решать её за народ не берется никто — ни Президент, ни парламент, ни Господь Бог.

На моей памяти референдумов было три или четыре; наверное, немного, в деголлевской Франции они проходили чуть ли каждые полгода (не говоря уж о Швейцарии, где их за время существования этой альпийской республики прошло более двухсот пятидесяти) — но защитникам либеральной «демократии» я могу сказать одно: в Федеративной Германии общефедеральный референдум, как инструмент прямого народовластия, вообще законодательно ЗАПРЕЩЁН!

Демократия — это не цель; демократия — всего лишь способ достижения цели.

И именно разница в целях делает либеральные и национальные государства полными и окончательными антагонистами!

Целью национального государства является благосостояние и развитие нации — целью же государства либерального является постоянное увеличение ВВП, рост капитализации кампаний, увеличение Стабилизационного фонда, и прочая подобная ерунда, от которой основной массе населения ни холодно, ни жарко.

Главным показателем успешности национального государства является рождаемость — для государства же либерального таковым принято считать валовый внутренний продукт; и никто из идеологов либерализма не задумывается над тем, что через несколько десятков лет этот валовый продукт будут потреблять совсем другие нации — пришедшие на смену тем, кто свою состоятельность очень долго мерил величиной золотовалютных резервов...