Демография
Сегодня
Юрий Иванович Кутырев
Неравнодушный человек, сохранивший память и совесть.
ЭТО ЕЩЕ НЕ СПАД РОЖДАЕМОСТИ
Настоящий спад впереди
-
Участники дискуссии:
44 -
Последняя реплика:
11 часов назад
Демография — это наука. А с научными выводами спорить трудно, даже если они не очень нравятся. Данные по рождаемости, опубликованные ЦСУ, указывают, что сегодня у нас не кризис и даже не его репетиция. Настоящий кризис, когда Латвия станет терять по 20-25-50 тысяч человек в год уже приближается и разразится в ближайшие лет пять. Такую брешь закрыть можно только одним способом — соразмерной потерям иммиграцией. Вот тогда и поборемся за чистоту не сильно великого и не очень могучего, но очень государственного....
Могу лишь пожелать удачи в этом безнадёжном деле гордым остаткам озабоченной нации, которые случайно уцелеют на этой территории.
Данные по рождаемости, опубликованные ЦСУ аккурат в день Св. Валентина, указывают не на кризис и даже не на его репетицию. Настоящий кризис, когда Латвия станет терять по 20 тысяч человек в год, при сохранении нынешних тенденций разразится лет через пять, пишет LSM+. Слово «кризис», впрочем, не вполне уместно: оно подразумевает конечный по продолжительности отрезок — а конец у сокращения населения в теперешних данных ЦСУ не просматривается.
Если объяснять совсем коротко и не погружаться в море цифр, то — нет, еще не произошло, а только начинает происходить — вот что. Главная движущая сила, толкающая Латвию вниз по падающей кривой рождаемости — банальна: максимально упрощая, в стране становится некому рожать. Но при этом — есть кому умирать. В возраст наиболее активного деторождения входит исторически самая малочисленная группа, а в возраст умирания — одна из самых многочисленных из ныне живущих.
Детальные данные о составе населения по итогам 2024 года ЦСУ еще не опубликовало (обычные эти подсчеты представляются в конце мая). Оснований полагать, что в 2024 году положение качественно изменилось к лучшему, никаких нет (то, что оно изменилось к худшему, видно и из уже оглашенной сегодня ЦСУ статистики) — поэтому довольно точное представление о том, что происходит, можно составить и по показателям 2023-го. Все они доступны публично.
И здесь начинается история. В самом прямом смысле — и давняя, и недавняя.
Яма, в которую сползает страна
Дети, не рожденные в Латвии в годы Второй мировой войны и последовавших за ней репрессий, не родили собственных младенцев в 1960-е и 1970-е, а те, не родившиеся, не стали отцами и матерями в 1990-е. Эта демографическая яма циклически догоняет Латвию раз в поколение. Догнала и сейчас, уже в третий раз — но став гораздо больше по причинам уже относительно и совсем недавним.
В 1990-е дно военной «ямы» усугубилось обвалом рождаемости в период экономических реформ, когда старая система уже не работала, а новая еще не могла создать благосостояние. И уже и так малочисленная группа появившихся на свет в 1990-е (а ведь именно у нее сейчас возраст наиболее активного деторождения) сжалась еще раз в результате кризисного исхода населения в 2008-2011 годов.
Это эмиграционное цунами не только углубило яму, но и превратило ее в настоящий котлован:
в один конец из Латвии уезжали люди широкого спектра возрастов, очень часто увозя с собой детей, рожденных не только в 1990-е, но и позже. За четыре года (2008-2011) суммарный отток населения из страны достиг 113 тысяч человек. И 22 тысячи из них тогда были моложе 20 лет — то есть сейчас им от 15 до 35 лет, а 11 тысячам тогда было от 10 до 19 — это нынешние 25-34-летние.
Миграция значительно замедлилась, но не остановилась в последующие годы. В 2012-2019 годах за счет отъездов латвийцев стало меньше на 74 тысячи человек, и опять же — 41 тысяча из них в момент эмиграции была моложе 30 лет. Края демографического котлована продолжали осыпаться.
На примере одной группы видно «течение» этой эмиграционной реки. На 1 января 1998-го в стране было 8952 девочки предыдущего, 1997 года рождения. В 2000-м их осталось 8788, в 2007-м — 8683, а к концу кризисного периода, в 2012-м — 8387. Отток заметно ускорялся дважды: в 2008-м и в 2015-м. В год начала большого кризиса и в год окончания средней школы.
Ковид существенно повлиял на движение людей через границы, а волна беженцев от войны РФ в Украине изменила его направление — настолько, что в 2022-м население Латвии первый раз с конца 1980-х даже немного увеличилось — и сократилось меньше, чем предполагала бы «чистая» демография, в 2023-м, а миграция молодой части населения, можно надеяться, начала стабилизироваться: в группе «моложе 30» зафиксирован совсем небольшой отток в полторы сотни человек. Произошла ли стабилизация действительно (тогда можно надеяться и на разворот тренда), пока нельзя — по крайней мере, пока не станет ясен исход войны в Украине и латвийские власти не определятся с дальнейшей судьбой принятых беженцев.
Так или иначе, по состоянию «на сейчас» демографическая яма — почти пропасть — уже есть, и у Латвии впереди спуск на самое ее дно (опять же, в предположении, что никаких тектонических перемен не произойдет, и уже идущие процессы продолжатся — на это допущение опираются и все последующие рассуждения).
Возраст пиковый и другие
В 2023 году из всех 14,5 тысяч новорожденных больше всего детей — треть от всех (33,6%, или 4879) — появились у матерей 30-34 лет. Вторая по важности группа — 25-29 лет, чуть меньше четверти (23,8%, 3445). Третья — 35-39 лет, каждый пятый ребенок (22%, 3165), четвертая — 20-24, каждый десятый (12%, 1736). Вклад групп «19 и моложе» и «40 и старше» — совсем маленький и просто маленький: в первой появились на свет 374 младенца (2,6% от всех), во второй — 888 (6,1%).
Это же в другом ракурсе показывает и другой набор данных ЦСУ за 2023 год: средний возраст матери, рожающей первого ребенка — 28 лет, второго — 31,2. Средний возраст роженицы (всех детей) — 30,4 года. Иными словами, решающей группой являются женщины 25-34 лет. И именно эта группа сейчас и является самой малочисленной как минимум в новейшей истории страны.
Проекции предполагают, что при сохранении нынешней рождаемости (об этом чуть ниже) абсолютного минимума первенцев можно ожидать уже к 2027 году — но это будет еще не самое дно. Такая же низшая точка для вторых детей ожидается в 2030-м, а всех детей — еще годом позже.
Это означает, что, вероятно, в 2027—2034 годах Латвии лучше подготовиться к рождению менее 10 тысяч детей в год (а в самые худшие год-два — менее 8-9 тысяч). Совсем строгая проекция тут невозможна — данные по рождаемости доступны только для пятилетних возрастных групп матерей, а необходимы с точностью до года. Представление о том, что латвийские женщины «не хотят детей» (в публичном пространстве в качестве причин упоминаются и малые пособия, и социальная неустроенность, и психологическое ощущение угрозы из-за агрессивного соседа на востоке) не вполне соответствует истине.
Число родов в год на 1000 женщин из конкретной возрастной группы (возрастные коэффициенты рождаемости) действительно снижается. В 2023-м этот показатель для женщин 25-29 лет составлял 82, как в «гиблой» второй половине 1990-х. Исторически максимальное его значение обнаруживается в еще советском 1987 году — 123. В 2015-м, рекордно-позитивном по числу новорожденных в посткризисную эпоху, он был равен 104. К 2023-му он упал на 20%. Для группы 30-34 года сокращение по сравнению с 2016-м — на 15%, с 94 до 80.
И то, и другое — потери ощутимые, но обвал числа новорожденных с 2015-го по 2023-й — гораздо глубже, 34%. Когда матерей становится меньше, для удержания прежнего числа детей рожать надо интенсивнее. Динамика в Латвии — обратная. Число женщин в среднем сегодняшнем возрасте первых родов сократилось за этот период на 42% — с 14,5 до 8,5 тысяч. К 2027 году можно ожидать, что оно сократится практически вдвое (на 48%) от уровня 2015-го.
Нельзя родить второго, сначала не родив первого
Чем больше рождается первенцев, тем прочнее надежда, что за первым последует второй и, может быть, и третий. И в Латвии проблема именно с первыми детьми. С 2010 по 2023 год (за прошлый год такой детальной статистики еще нет) число первых детей уменьшилось почти вдвое — на 41%. Значит, в конечном итоге упадет и число всех последующих. Так и происходит, но пока что уменьшение по вторым детям — на 25% (а число третьих даже чуть выросло, на 11%).
Доля первенцев среди всех рожденных за год детей составляла не меньше половины непрерывно с 1957-го на протяжении целого поколения, до 1982 года. Снизившись до 44% в 1987-м, она стала расти и вновь превысила половину в 1993-м. Такое положение сохранялось до первого года большого кризиса —2008-го. С тех пор доля первенцев практически непрерывно снижается, причем до показателей, не виданных не только в 1980-е, но даже и сразу после Второй мировой: 41% в 2016-м и 38% в 2022-м. (В 2023-м обозначился слабый, до 39%, подъем. Как его понимать, станет яснее после публикации полных данных за 2024-й).
Кстати, считающиеся самыми успешными в послекризисный период годы, 2014-2016, когда число новорожденных превышало 21 тысячу (практически вдвое против нынешнего), тоже «вытянули» вторые и третьи дети: первенцев было менее 10 тысяч, вторых и третьих в сумме — более одиннадцати тысяч.
Смена не идет
На протяжении последних 10 лет смертность в Латвии держалась примерно на постоянном уровне — около 27-28 тысяч умерших в год. Исключение — два особенно тяжелых «ковидных» года, 2021-й и 2022-й: 35 тысяч и 31 тысяча соответственно. В «спокойные» времена, без эпидемии, средний возраст смерти в Латвии составляет около 75 лет (у мужчин — 69,5, у женщин — 80,1, данные за 2023-й).
И к финалу жизни сейчас, к сожалению, приближается очень большая группа латвийцев. Вероятно, число смертей уже в ближайшие годы превысит 30 тысяч (сейчас людей старше 65-ти — 400 тысяч), а в конце 2020-х и начале 2030-х — возможно, и 35 тысяч.
Если рождаемость действительно упадет до уровня ниже 10 тысяч детей в год, при нулевой миграции ежегодное сокращение населения по чисто демографическим причинам выйдет на уровень более 20 тысяч человек в год (в самые последние годы, не считая пандемийных, дефицит подбирается к 15 тысячам).
В таком темпе это — минус 200 тысяч за 10 лет. Причины всего этого в прошлом, и их уже не исправишь.
Время для тяжелых решений — или честных признаний
Если исключить меры радикальные, то остается работать над смягчением последствий. Рождаемость можно пытаться поднять тонкой настройкой системы пособий, улучшением инфраструктуры материнства и детства, комплексом мер, помогая парам принять решение о продолжении рода. Это — воздействие на те самые возрастные коэффициенты рождаемости. Пространство для такого воздействия невелико, и эффект от него тоже не слишком мощный.
Дело в том, что при всем падении именно эти показатели — годовая рождаемость на 1000 женщин определенного возраста — у нас далеко не апокалиптические и на европейском фоне выглядят пусть не отличниками, но вполне середняками. Во Франции, наиболее успешной с точки зрения самовоспроизводства населения стране ЕС, ежегодная рождаемость на 1000 женщин 25-29 лет — 90. В Латвии, как уже сказано выше — 82. Для женщин 30-34 лет во Франции этот показатель — 114, в Латвии — 80. Решение задачи «Догоним Францию!» (в порядке мысленного эксперимента) и «мобилизация» до уровней «выше французских» остальных возрастных групп означала бы прирост числа новорожденных примерно до уровней самого конца 2010-х. Скорее всего, кратковременный: в странах, предпринявших подобные шаги, эффект оказывался краткосрочным.
Так, введение в Польше до сих очень популярной программы прямых выплат семьям с детьми Rodzina в середине прошлого десятилетия действительно привело к заметному подъему рождаемости. Он длился три года, а потом кривая вернулась к прежней форме. Оказалось, что государство деньгами может помочь семье принять решение о ребенке, которого это семья и так хотела, но считала, что не может себе позволить. А «оплатить» сверхпланового уже не получается. Программа в Польше, впрочем, действует и поныне, и из Rodzina 500 превратилась уже в Rodzina 800 (500 и 800 — это злотые: ежемесячная сумма со временем увеличилась, в пересчете — со 120 до 190 евро).
В Латвии социологические опросы много лет показывают желание иметь двух детей. Может быть, чуть больше — 2,1, что в идеальном мире означало бы самовоспроизводство поколения родителей.
Проблема Латвии же шире: поколение родителей малочисленно, и демографические же потери оцениваются в 20, 25 и более тысяч человек в год. Такую брешь закрыть можно только одним способом — соразмерной потерям иммиграцией. Но это — те самые радикальные меры, и политики публично говорить о них избегают.
Могу лишь пожелать удачи в этом безнадёжном деле гордым остаткам озабоченной нации, которые случайно уцелеют на этой территории.
Данные по рождаемости, опубликованные ЦСУ аккурат в день Св. Валентина, указывают не на кризис и даже не на его репетицию. Настоящий кризис, когда Латвия станет терять по 20 тысяч человек в год, при сохранении нынешних тенденций разразится лет через пять, пишет LSM+. Слово «кризис», впрочем, не вполне уместно: оно подразумевает конечный по продолжительности отрезок — а конец у сокращения населения в теперешних данных ЦСУ не просматривается.
Если объяснять совсем коротко и не погружаться в море цифр, то — нет, еще не произошло, а только начинает происходить — вот что. Главная движущая сила, толкающая Латвию вниз по падающей кривой рождаемости — банальна: максимально упрощая, в стране становится некому рожать. Но при этом — есть кому умирать. В возраст наиболее активного деторождения входит исторически самая малочисленная группа, а в возраст умирания — одна из самых многочисленных из ныне живущих.
Детальные данные о составе населения по итогам 2024 года ЦСУ еще не опубликовало (обычные эти подсчеты представляются в конце мая). Оснований полагать, что в 2024 году положение качественно изменилось к лучшему, никаких нет (то, что оно изменилось к худшему, видно и из уже оглашенной сегодня ЦСУ статистики) — поэтому довольно точное представление о том, что происходит, можно составить и по показателям 2023-го. Все они доступны публично.
И здесь начинается история. В самом прямом смысле — и давняя, и недавняя.
Яма, в которую сползает страна
Дети, не рожденные в Латвии в годы Второй мировой войны и последовавших за ней репрессий, не родили собственных младенцев в 1960-е и 1970-е, а те, не родившиеся, не стали отцами и матерями в 1990-е. Эта демографическая яма циклически догоняет Латвию раз в поколение. Догнала и сейчас, уже в третий раз — но став гораздо больше по причинам уже относительно и совсем недавним.
В 1990-е дно военной «ямы» усугубилось обвалом рождаемости в период экономических реформ, когда старая система уже не работала, а новая еще не могла создать благосостояние. И уже и так малочисленная группа появившихся на свет в 1990-е (а ведь именно у нее сейчас возраст наиболее активного деторождения) сжалась еще раз в результате кризисного исхода населения в 2008-2011 годов.
Это эмиграционное цунами не только углубило яму, но и превратило ее в настоящий котлован:
в один конец из Латвии уезжали люди широкого спектра возрастов, очень часто увозя с собой детей, рожденных не только в 1990-е, но и позже. За четыре года (2008-2011) суммарный отток населения из страны достиг 113 тысяч человек. И 22 тысячи из них тогда были моложе 20 лет — то есть сейчас им от 15 до 35 лет, а 11 тысячам тогда было от 10 до 19 — это нынешние 25-34-летние.
Миграция значительно замедлилась, но не остановилась в последующие годы. В 2012-2019 годах за счет отъездов латвийцев стало меньше на 74 тысячи человек, и опять же — 41 тысяча из них в момент эмиграции была моложе 30 лет. Края демографического котлована продолжали осыпаться.
На примере одной группы видно «течение» этой эмиграционной реки. На 1 января 1998-го в стране было 8952 девочки предыдущего, 1997 года рождения. В 2000-м их осталось 8788, в 2007-м — 8683, а к концу кризисного периода, в 2012-м — 8387. Отток заметно ускорялся дважды: в 2008-м и в 2015-м. В год начала большого кризиса и в год окончания средней школы.
Ковид существенно повлиял на движение людей через границы, а волна беженцев от войны РФ в Украине изменила его направление — настолько, что в 2022-м население Латвии первый раз с конца 1980-х даже немного увеличилось — и сократилось меньше, чем предполагала бы «чистая» демография, в 2023-м, а миграция молодой части населения, можно надеяться, начала стабилизироваться: в группе «моложе 30» зафиксирован совсем небольшой отток в полторы сотни человек. Произошла ли стабилизация действительно (тогда можно надеяться и на разворот тренда), пока нельзя — по крайней мере, пока не станет ясен исход войны в Украине и латвийские власти не определятся с дальнейшей судьбой принятых беженцев.
Так или иначе, по состоянию «на сейчас» демографическая яма — почти пропасть — уже есть, и у Латвии впереди спуск на самое ее дно (опять же, в предположении, что никаких тектонических перемен не произойдет, и уже идущие процессы продолжатся — на это допущение опираются и все последующие рассуждения).
Возраст пиковый и другие
В 2023 году из всех 14,5 тысяч новорожденных больше всего детей — треть от всех (33,6%, или 4879) — появились у матерей 30-34 лет. Вторая по важности группа — 25-29 лет, чуть меньше четверти (23,8%, 3445). Третья — 35-39 лет, каждый пятый ребенок (22%, 3165), четвертая — 20-24, каждый десятый (12%, 1736). Вклад групп «19 и моложе» и «40 и старше» — совсем маленький и просто маленький: в первой появились на свет 374 младенца (2,6% от всех), во второй — 888 (6,1%).
Это же в другом ракурсе показывает и другой набор данных ЦСУ за 2023 год: средний возраст матери, рожающей первого ребенка — 28 лет, второго — 31,2. Средний возраст роженицы (всех детей) — 30,4 года. Иными словами, решающей группой являются женщины 25-34 лет. И именно эта группа сейчас и является самой малочисленной как минимум в новейшей истории страны.
Проекции предполагают, что при сохранении нынешней рождаемости (об этом чуть ниже) абсолютного минимума первенцев можно ожидать уже к 2027 году — но это будет еще не самое дно. Такая же низшая точка для вторых детей ожидается в 2030-м, а всех детей — еще годом позже.
Это означает, что, вероятно, в 2027—2034 годах Латвии лучше подготовиться к рождению менее 10 тысяч детей в год (а в самые худшие год-два — менее 8-9 тысяч). Совсем строгая проекция тут невозможна — данные по рождаемости доступны только для пятилетних возрастных групп матерей, а необходимы с точностью до года. Представление о том, что латвийские женщины «не хотят детей» (в публичном пространстве в качестве причин упоминаются и малые пособия, и социальная неустроенность, и психологическое ощущение угрозы из-за агрессивного соседа на востоке) не вполне соответствует истине.
Число родов в год на 1000 женщин из конкретной возрастной группы (возрастные коэффициенты рождаемости) действительно снижается. В 2023-м этот показатель для женщин 25-29 лет составлял 82, как в «гиблой» второй половине 1990-х. Исторически максимальное его значение обнаруживается в еще советском 1987 году — 123. В 2015-м, рекордно-позитивном по числу новорожденных в посткризисную эпоху, он был равен 104. К 2023-му он упал на 20%. Для группы 30-34 года сокращение по сравнению с 2016-м — на 15%, с 94 до 80.
И то, и другое — потери ощутимые, но обвал числа новорожденных с 2015-го по 2023-й — гораздо глубже, 34%. Когда матерей становится меньше, для удержания прежнего числа детей рожать надо интенсивнее. Динамика в Латвии — обратная. Число женщин в среднем сегодняшнем возрасте первых родов сократилось за этот период на 42% — с 14,5 до 8,5 тысяч. К 2027 году можно ожидать, что оно сократится практически вдвое (на 48%) от уровня 2015-го.
Нельзя родить второго, сначала не родив первого
Чем больше рождается первенцев, тем прочнее надежда, что за первым последует второй и, может быть, и третий. И в Латвии проблема именно с первыми детьми. С 2010 по 2023 год (за прошлый год такой детальной статистики еще нет) число первых детей уменьшилось почти вдвое — на 41%. Значит, в конечном итоге упадет и число всех последующих. Так и происходит, но пока что уменьшение по вторым детям — на 25% (а число третьих даже чуть выросло, на 11%).
Доля первенцев среди всех рожденных за год детей составляла не меньше половины непрерывно с 1957-го на протяжении целого поколения, до 1982 года. Снизившись до 44% в 1987-м, она стала расти и вновь превысила половину в 1993-м. Такое положение сохранялось до первого года большого кризиса —2008-го. С тех пор доля первенцев практически непрерывно снижается, причем до показателей, не виданных не только в 1980-е, но даже и сразу после Второй мировой: 41% в 2016-м и 38% в 2022-м. (В 2023-м обозначился слабый, до 39%, подъем. Как его понимать, станет яснее после публикации полных данных за 2024-й).
Кстати, считающиеся самыми успешными в послекризисный период годы, 2014-2016, когда число новорожденных превышало 21 тысячу (практически вдвое против нынешнего), тоже «вытянули» вторые и третьи дети: первенцев было менее 10 тысяч, вторых и третьих в сумме — более одиннадцати тысяч.
Смена не идет
На протяжении последних 10 лет смертность в Латвии держалась примерно на постоянном уровне — около 27-28 тысяч умерших в год. Исключение — два особенно тяжелых «ковидных» года, 2021-й и 2022-й: 35 тысяч и 31 тысяча соответственно. В «спокойные» времена, без эпидемии, средний возраст смерти в Латвии составляет около 75 лет (у мужчин — 69,5, у женщин — 80,1, данные за 2023-й).
И к финалу жизни сейчас, к сожалению, приближается очень большая группа латвийцев. Вероятно, число смертей уже в ближайшие годы превысит 30 тысяч (сейчас людей старше 65-ти — 400 тысяч), а в конце 2020-х и начале 2030-х — возможно, и 35 тысяч.
Если рождаемость действительно упадет до уровня ниже 10 тысяч детей в год, при нулевой миграции ежегодное сокращение населения по чисто демографическим причинам выйдет на уровень более 20 тысяч человек в год (в самые последние годы, не считая пандемийных, дефицит подбирается к 15 тысячам).
В таком темпе это — минус 200 тысяч за 10 лет. Причины всего этого в прошлом, и их уже не исправишь.
Время для тяжелых решений — или честных признаний
Если исключить меры радикальные, то остается работать над смягчением последствий. Рождаемость можно пытаться поднять тонкой настройкой системы пособий, улучшением инфраструктуры материнства и детства, комплексом мер, помогая парам принять решение о продолжении рода. Это — воздействие на те самые возрастные коэффициенты рождаемости. Пространство для такого воздействия невелико, и эффект от него тоже не слишком мощный.
Дело в том, что при всем падении именно эти показатели — годовая рождаемость на 1000 женщин определенного возраста — у нас далеко не апокалиптические и на европейском фоне выглядят пусть не отличниками, но вполне середняками. Во Франции, наиболее успешной с точки зрения самовоспроизводства населения стране ЕС, ежегодная рождаемость на 1000 женщин 25-29 лет — 90. В Латвии, как уже сказано выше — 82. Для женщин 30-34 лет во Франции этот показатель — 114, в Латвии — 80. Решение задачи «Догоним Францию!» (в порядке мысленного эксперимента) и «мобилизация» до уровней «выше французских» остальных возрастных групп означала бы прирост числа новорожденных примерно до уровней самого конца 2010-х. Скорее всего, кратковременный: в странах, предпринявших подобные шаги, эффект оказывался краткосрочным.
Так, введение в Польше до сих очень популярной программы прямых выплат семьям с детьми Rodzina в середине прошлого десятилетия действительно привело к заметному подъему рождаемости. Он длился три года, а потом кривая вернулась к прежней форме. Оказалось, что государство деньгами может помочь семье принять решение о ребенке, которого это семья и так хотела, но считала, что не может себе позволить. А «оплатить» сверхпланового уже не получается. Программа в Польше, впрочем, действует и поныне, и из Rodzina 500 превратилась уже в Rodzina 800 (500 и 800 — это злотые: ежемесячная сумма со временем увеличилась, в пересчете — со 120 до 190 евро).
В Латвии социологические опросы много лет показывают желание иметь двух детей. Может быть, чуть больше — 2,1, что в идеальном мире означало бы самовоспроизводство поколения родителей.
Проблема Латвии же шире: поколение родителей малочисленно, и демографические же потери оцениваются в 20, 25 и более тысяч человек в год. Такую брешь закрыть можно только одним способом — соразмерной потерям иммиграцией. Но это — те самые радикальные меры, и политики публично говорить о них избегают.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Святослав Князев
Журналист
ОПЕРАЦИЯ ДЕПОПУЛЯЦИЯ
Европейский курс обернулся для стран Балтии вымиранием
Лиза Юшкова
Корреспондент RuBaltic.ru
НЕЗАВИСИМОСТЬ СОКРАТИЛА НАСЕЛЕНИЕ ЛАТВИИ
Сильнее самой кровопролитной войны в истории
Antons Klindzans
Лучший "ДЕМОГРАФ" ГОДА
или демагог ?
Александр Гапоненко
Доктор экономических наук
Как нас бесы искушают
ПОЛНОЕ ЗАЯВЛЕНИЕ КРЕМЛЯ.
Вы в своей каске с этими словами, прям как Черкасов...
УДИВИТЕЛЬНО ПРИЛИЧНЫЙ ПОСОЛ
ЭТО ЕЩЕ НЕ СПАД РОЖДАЕМОСТИ
И ЕЩЕ НЕМНОГО ТОЛЬКО ХОРОШИХ НОВОСТЕЙ
Как всегда: сил, терпения и выдержки Сергею и всем политическим узникам Прибалтики!
ЯНИС ЮРКАНС: ЛАТЫШИ, БУДЬТЕ СПОКОЙНЫ!
Привет и вам, Ярослав.Алаверды:https://vk.com/video5053806...