---

Начало здесь

---

Ревнивец

В Долгиновской средней школе было большое пришкольное хозяйство.

В отличие от сегодняшних марципановых недорослей, тогда местечковых детей учили работать.

Осенью дети участвовали в заготовке дров на зиму. С первыми морозами мы направлялись в мастерскую точить из дерева необходимые в хозяйстве ручки для лопат и вил, фигурные стойки для деревянных лестниц, скалки и т.д.

Занимались мы и жестяными работами: вырезали, гнули и клепали оцинковку, а изготовленными ведрами потом пользовались школьные уборщицы.

Весной главной заботой был большой огород, содержание которого находилось на ответственности учителей-биологов.




Долгиновские учителя 50—60-х
 

---

Понятно, что большое хозяйство не могло обойтись без лошади. А у коня был хозяин с редким именем Каспер.

Это он матами мог сориентировать животное по направлению движения, а посвистывание на борозде означало, что тому настало время передохнуть и справить нужду.

Как и все мужики, Каспер не чурался стакана, но зависимым от алкоголя никогда не был.

Однако где тонко, там и рвётся: под старость большой проблемой его жизни стала дикая ревность к жене, несмотря на её совсем не товарный внешний вид.

Высокая и сутулая, с узловатыми венами на худых, как палочки, ногах, она и зимой, и летом ходила в тёплом шерстяном платке на голове и не наведываясь даже в костел.

Тем не менее, кто бы ни шел около их дома вечером, мог столкнуться с ревнивцем, которому казалось, что к жене пробирается любовник.

Начиналось с оскорблений и заканчивалось угрозами заколоть вилами или засечь топором.

Каспер днем понимал, что его поведение никакое, но выхода найти не мог.


Мать моя тогда работала в аптеке и, конечно же, хотела хоть чем-то ему помочь. Ведь он и нам помогал по хозяйству.

Как-то в аптеку привезли первые таблетки-транквилизаторы, и мать посоветовала Касперу в критический момент оценить их эффективность.

Невероятно, но после употребления таблеток Каспер почувствовал большое облегчение.

Раз и другой он приходил поблагодарить мою мать, но той благодарностей было маловато — она хотела понять генетику ощущений Каспера в критические минуты.




Аптека в Долгиново
 

---

Каспер был человек простой, потому не мог точно сформулировать свое самочувствие во время приступов ревности.

Он описал ситуацию образно:

— Мне, Казимировна, вечером начинает казаться, что моя жена красивая-красивая, и щечки у нее, как красные яблочки.

Есть такая поговорка: «Любовь зла — полюбишь и козла».

Если слаб на голову, то под старость может случиться всякое. Особенно на женской почве.


Материнская любовь

Среди местных барышень некогда выделялась красотой и гордым нравом полька Марыся Петрожицка.

Младшему брату Марыси, Ольгерду, не повезло — он в сентябре 1944 года подорвался, тайком раскручивая немецкий снаряд в уборной.

Копавшиеся в огороде соседи потом рассказывали: раздался оглушительный взрыв, деревянное строение поднялось в воздух и рассыпалось на мелкие кусочки. Нашли только сандалик подростка.

Марыся рано вышла замуж, родила двух детей. Доченька умерла, а родившийся после войны сынок Чеслав рос здоровеньким и ходил вместе со мной в школу.

Муж Марыси уехал в Польшу на заработки, да там и приженился, поэтому похожий на отца сын был для неё единственной звездочкой на небе.

Второй раз замуж она не пошла, хотя к ней и сватались.

В школьные годы Чеслав учился неплохо, занимался спортом, всегда был хорошо и опрятно одет.

Высокий и стройный, с шевелюрой густых курчавых волос, он нравился девушкам, и мы, ребята поменьше, завидовали красавцу.

Гордец по натуре, в дружеские отношения он ни с кем не вступал, был этаким Печориным с польским душком.

Его поведение весьма импонировало одной из самых привлекательных и загадочных девочек — Инночке Тупицыной, в которую были влюблены все мальчишки, в том числе и я.

Мы с Инночкой родились в один час 11 ноября, и хотя пять единиц подряд в дате рождения — таинственный жизненный знак, установить с ней отношения в юности мне не случилось, а вот с младшей её сестрой мы какое-то время встречались.

По её просьбе я находил на столе у отца тетрадку с её диктантами и сочинениями, исправлял ошибки и получал в награду поцелуй.




Луг у реки
 

---

Но вернемся к героям рассказа.

Чеслав, как и почти все ребята начала 60-х годов, был помешан на футболе.

Школьный стадион располагался через забор за его усадьбой, и он использовал любую возможность для отработки футбольной техники.

В начале 60-х годов в Долгиново неожиданно приехал и трудоустроился в совхозе бывший футболист Ростовского СКА, мастер спорта Александр Самохин.

По разговорам, игроки этой известной команды устроили драку в ресторане и серьёзно покалечили какого-то парня, после чего их тренер посоветовал участникам побоища разъехаться, чтобы не сесть в тюрьму.

Брат Александра Самохина работал в то время главным инженером Долгиновского совхоза, и футболист решил отлежаться у него, да так и остался.

Маленький, с немного поврежденной в той потасовке рукой, Самохин вытворял с футбольным мячом такие чудеса, что и взрослые, и дети ходили посмотреть на его игру, как на концерт.

Сколько ни старались местные любители футбола отобрать у него мяч, ничего не получалось.

Зрители хохотали, отпуская в наш адрес колкости.

Мы выходили из себя, а футбольный король снисходительно поглядывал на нас и улыбался.

Через какое-то время мы кое-чему научились. Самохин через руководство совхоза приобрел нам футбольную амуницию, и мы начали гастролировать по району и за его пределами.

Красавец Чеслав с головой отдавался футболу — и был, конечно же, первой знаменитостью.

Как-то зимой к соседям приехали в гости родственники из Польши с двумя привлекательными и раскрепощёнными девицами.

Я подбил Чеслава на знакомство с ними, и мы загуляли.

Как-то раз соседки соблазнили нас поднять настроение винишком.

Именно тогда обнаружилось, что у Чеслава слабые тормоза, и вопреки вожделениям польской красавицы Данки, он сразу же отдал предпочтение вину со всеми последствиями.

Назавтра всю ночь не сомкнувшая глаз Марыся нашла парня в нашем доме.

Она старалась создать впечатление, что это с ним впервые, и журила Чеслава вовсе не за чрезмерную выпивку, а за то, что он не ночевал дома и не уведомил мать.


Надо заметить, что руки у Марыси были золотые.

Ее вышивки болгарским крестом имели большой спрос и отмечались на республиканских и международных выставках.

Как-то в Долгиново гостил у родителей жены польский космонавт Мирослав Гермашевский, который пришёл в восторг от работ умелицы и сразу же купил несколько дорожек.

С его подачи к Марысе пошли многочисленные заказы из Звездного городка и Польши.

Чтобы наработать трудовой стаж, Марыся устроилась кассиром на автостанции, и я постоянно пользовался её расположением, потому что доехать в Минск в воскресенье было проблематично — слишком много молодёжи приезжало домой на выходные.




Автостанция
 

---

Однажды прошел слух, что в Долгиново собирается навестить свою родню бывший её муж.

Марыся тут же объявилась у моей матери и подруги принялись за разработку сценария, в каком прикиде и с каким выражением лица Марыся предстанет на автобусной станции перед изменщиком.

Главная цель заключалась, конечно же, не в том, чтобы вернуть его расположение, а в том, чтобы он убедился и пожалел, какого «счастья» по глупости некогда лишился.

И вот утро. Автостанция. Из автобуса вышел на перрон хорошо одетый седой мужчина, и, не обращая внимания, а может, не узнав Марысю, неторопливо зашагал к дому своих родственников.

О существовании Марыси и ребёнка он, конечно же, не забыл, потому через день или два наведался к ней в дом, несколько минут пообщался, передал для Чеслава сотню долларов и был таков.

Марыся с камнем на сердце поняла, что видела своего бывшего в последний раз. Но неудачный шаг возвращения в молодость расстроил её ненадолго: ведь в её жизни был похожий на отца сын — любимое дитя, которому она посвятила всю свою жизнь.


Прошли годы. С воспитанием сыночка у Марыси не получилось.

Неплохой хозяин, Чеслав вырос самолюбивым эгоистом, пил и стал оскорблять престарелую мать, отдавшую ему свою молодость.

Сердце Марыси не выдержало, и она ушла в лучший мир.

Давно известно, что безграничная любовь и излишняя опека над детьми приводит к потере их самостоятельности и большим проблемам родителей в старости.

В детском и юношеском возрасте мальчики всегда больше тянутся к матери, но по мере взросления повадки отца становятся примером для подражания.

Сын растет в понимании того, что дома есть сила, что взрослый мужчина должен защищать свою семью и быть главным источником добывания средства на её содержание.

Посему помните, эмансипированные барышни: семья у вашего ребёнка будет тогда, когда в доме присутствует отец.

И не столь уж важно, пылаете вы к нему прежними чувствами или успели завести роман на работе.

Молодость и связанные с ней страсти-мордасти быстро проходят, а потом — длинная жизнь.

Поэтому для умной женщины главное, чтобы её дети выросли приличными людьми в полноценной семье и не стали её врагами в старости.


Тётушка Розалия

Самыми востребованными местечковыми пропагандистами и информаторами были несколько старушек.

За вечер они обходили соседей и быстрее почтальонов приносили самые свежие новости.

Среди них выделялась маленькая женщина с хитрыми влажными глазами и в плюшевой фуфайке — тётушка Розалия.

Как рассказывала моя мать, её отец, Осип Савчик, был внебрачным сыном известного польского революционера времен польского восстания 1863 года — Винцента Козел-Поклевского.

Богатый дворянский род Поклевских, извечно конфликтовавший с царскими властями, был активным участником всех восстаний от Костюшко до Калиновского.

После каждого поражения кого-нибудь в роду недосчитывались, остальных власти отправляли в ссылку. Через несколько лет Поклевские возвращались и снова брались за свое.




Винцент Козел-Поклевский
 

---

Но вернемся к судьбе тетушки Розалии, на которой женился Антоний Савицкий из нашей родни.

Антоний рано умер, и она с двумя сыновьями, Юлианом и Владиславом, 1930 и 1933 года рождения, жила по соседству с нами.

Я, маленький, дружил с этими крепкими молодцами, которые всегда заступались за меня.

Когда говорят, что судьба человеческая непредсказуема — не верьте. Это не так.

Беда к горемычным людям приходит не единожды, а сопровождает их всю жизнь.

Первый дом тётушки Розалии, как и всё имущество, сгорел в войну.

Через несколько лет на построенную ей «толокой» маленькую избушку перекинулся огонь от горящего нашего дома: сын брата моего отца полез на чердак и поджёг там старые бумаги.

Дома сгорели. От нашего остался только бетонный погреб, а из обгоревших брёвен домика тётушки Розалии соорудили небольшой сарайчик.


Судьба её детей также сложилась трагически.

Младший сын Владислав однажды вечером отправился в соседнюю деревню на танцы. Подвыпившие его дружки оттащили на край берега реки самодельный мостик, и молодой парень бухнулся в холодную воду.

К тому же над болотом светился фосфорный столб, и хлопец так перепугался, что на следующий день залез на верхотуру огромной липы и начал что-то кричать.

Приехала скорая помощь, санитары сняли беднягу с дерева — и в рубашке с завязанными за спиной рукавами отвезли в сумасшедший дом.

Похожее происходило с ним несколько раз, и в 36-летнем возрасте он умер.

Следом тяжелая болезнь настигла и его старшего брата Юлиана.

Военкомат откосил от армии сынка какого-то начальника, а вместо него от престарелой матери да больного на голову брата отправили в армию старшего сына тетушки Розалии.

По иронии судьбы служил Юлиан под Козельском, где были земли его деда, Винцента Козел-Поклевского, на которого он был очень похож.

От местных жителей он что-то разузнал о судьбе польских офицеров на Катыни, но никогда не делился этими сведениями ни с кем.

Юлиан парень был крепкий и не берёг здоровье.

Служил он в стройбате и зимой пилил дрова, стоя в ватных брюках на коленях и не обращая внимания, что влага добирается до колен.

Вернувшись из армии, Юлиан через некоторое время стал волочить ноги и вскоре пересел в инвалидную коляску. Говорили, что он заболел коварной болезнью Биргера.

Накачав на ручной коляске мощные бицепсы, он мог дать фору каждому, подтягиваясь на турнике. Однако болезнь прогрессировала, и через пару лет он мог только сидеть у окошка в своем маленьком домике и приветливо махать рукой тем, кто обращал на него внимание.

Когда ему стало очень плохо, тетка Розалия попросила меня постричь бороду и побрить его заросшее лицо: ведь хоронить в запущенном виде нестарого человека ей было стыдно.

Прошло много лет с тех пор, но у меня и теперь перед глазами слегка угреватое, как у его именитого деда, лицо, которому обычное бритвенное лезвие «Нева» доставляло невероятные страдания.

Но Юлиан держался. Он не мог, кроме улыбки, иным образом реагировать на мои старания — хотел, чтобы я не испугался и закончил эту последнюю в его жизни экзекуцию.

Происходило это в 1973-м. Юлиану исполнилось всего 43 года.

Лежат они на кладбище рядом. Мать и два ее сына, которых она пережила на много лет.




Тётушка Розалия
 

---

Жаль горемычную тетушку Розалию, жизнь которой была похожа на земной ад.

Но она никогда не показывала вида и не жаловалась на судьбу, всегда улыбалась, и только её вечно влажные глаза говорили собеседникам: я вижу всех вас насквозь.

Помню последнее наше общение, которое вызывает улыбку до сих пор.

Закончив чинить крыльцо её маленького дома, мы заговорили с соседом Семёном о текущей политике.

В этот момент, держась за дверной косяк, на крыльцо вышла Розалия Осиповна — поглядеть на солнышко и украдкой — на мою работу.

Отчаявшийся полемизировать «демократ» Семен спросил у почти 90-летней старушки, как она воспринимает нашего президента.

Тётка Розалия посмотрела на него, улыбнулась и ответила:

— Так он же наш «батька».

Семен поморщился, но не стал оспаривать истину, известную каждому.

Вот как может сообразительный человек дипломатично и с юмором выйти из щекотливого положения.


Страдной Терентий

Напротив нашего дома по улице Минской стоит православная церковь, а рядом — детский сад.

Место очень красивое и бойкое.

В детстве мы бегали по жестяной кровле церковной каменной ограды, забирались на деревья, собирали желуди на корм поросятам. За церковным валом находили даже грибы — сыроежки и подберёзовики.

Попа мы не любили, а вот дьякона Терентия Божелко мы любили как никого другого из церковников.

Высокий, с длинной седой бородой и такими же волосами, он был незаменим, так как никто лучше его не знал толкование библейских и евангельских текстов.

Густой шаляпинский бас Терентия во время церковных богослужений был слышен по всей округе и поражал правильностью и точностью интонаций и взятых нот.





В дореволюционное время отличник и красавец Терентий учился в гимназии с недотепой по фамилии Хило.

Началась Первая мировая война, и Терентия Ивановича призвали в царскую армию, где он за мужество и отвагу получил кресты и офицерское звание.

Всё у него складывалось нормально, но грянула революция. К тому же его возлюбленная заболела тифом и умерла.

Эта трагедия настолько потрясла однолюба Терентия, что он добровольно превратил всю свою дальнейшую жизнь в сплошное мучение.

Образованный, знающий несколько европейских языков, имеющий хорошие певческие и художественные способности, он отлучился от светской жизни, искал её смысл в вере и постоянно рисовал портреты своей преждевременно умершей девы души.

Помню его рисунок, на котором атлетического телосложения молодой Терентий голым в зимнее время стоит на берегу реки.

Оказывается, в годы лихолетья он так обнищал, что вынужден был зарабатывать на кусок хлеба зимними заплывами на спор.

На склоне своей жизни, когда в его выстуженном доме обнаглевшие мыши стали поедать последние кусочки хлеба, он не убивал маленьких вредителей, а выносил в поле и, поцеловав, отпускал на волю.

Мы очень радовались, когда Терентий рисовал нам, детям, золотых рыбок акварелью в благодарность за привезенные на санках сучья на растопку печи.

Я до сих пор не могу понять — почему никто из церковной паствы ему не помогал? Видимо, боялись гнева завистливого попа.

Только моя мать да немногие соседи время от времени собирали кое-какую снедь и отправляли нас, детей, к престарелому мученику, так как взрослых он стеснялся.


У Терентия Ивановича была большая, еще с царских времен, библиотека.

Мы очень любили разглядывать замечательные альбомы об истории морских баталий, книги о жизни замечательных философов, полководцев, иллюстрированные журналы «Нива» и т.д.

До сих пор жалею, что не выпросил их, так как после смерти Терентия Ивановича его библиотеку и картины моментально растащили непотребные люди.

Терентий Иванович на вечёрки ни к кому не ходил. Только изредка — видимо, в тяжёлые для него минуты воспоминаний — он появлялся у нас на пороге и долго беседовал с моей матерью и бабушкой, рассказывая о былых временах.

Каково было наше удивление, когда однажды, заглянув к нам в дом, он подарил картину.

На ней была изображена в постели полуобнажённая богиня красоты Изида с лицом моей матери.

Оказывается, некогда он в этом образе воплотил свою безвременно почившую любовь, которая была очень похожа на мою мать.

Только тогда все мы поняли, почему горемыка навещал именно наш дом.

Отец, конечно же, не пожелал повесить эту картину на стену. Она пролежала в свитке в его книжном шкафу почти 40 лет. Я нашел ее уже после смерти отца и был очень удивлен тем, что акварель не выцвела от времени.




Картина Терентия Божелко «Изида»
 

---

Умер Терентий Иванович тихо, на нетопленой печи.

Долго еще наискосок от церкви стоял старенький дом — последнее прибежище этого нищего, но возвышенного духом человека.

Однажды, приехав на родину, я с печалью заметил, что и этой страницы моего детства уже нет — дом с провалившейся крышей снесли при реконструкции рядом расположенной школы. Остался только колодец, который когда-то снабжал водой и школу, и всех соседей.

Винить вроде бы некого. Терентий Иванович сам сделал выбор и жил прошлым. Может быть, поэтому ему было так трудно.

Видимо, по этой же причине его окружало людское равнодушие, так как в трудные послевоенные годы нужно было выживать, а значит — действовать.

И всё же общественное безразличие к жизни истинно верующего человека в эпоху тотального хрущёвского богоборчества оправданию не подлежит.

Ведь общество тогда соответствует своему названию, когда оно заботится о бедных и сирых. И не на словах — а на деле.

 

Долгиново сегодня