Когда мы говорим о возникновении белорусской государственности, то надо понимать, что речь идет о принципиально новом явлении в истории белорусского народа. 

Дело в том, что государственность появляется лишь тогда, когда выделяется определенный социальный слой общества, занимающийся умственным трудом. В древние и средние века к такому социальному слою относились летописцы, религиозные проповедники, законники, составители былин, поучений, житий святых, исторических песен (героического эпоса). Всем им можно дать собирательное имя – книжники. 

В новое время этот социальный слой получил название интеллигенции. Книжники характерны для государства, которое не отделяет себя от церкви, можно сказать, для церковного государства; интеллигенция – это уже признак светского государства. При церковном государстве этнос представлен в форме сословий, а при светском государстве – народ состоит из классов, которые образуют нацию.

В IX-XIII веках о каких-то бы ни было формах белорусской государственности говорить не приходиться, потому что на территории современной Белоруссии в то время существовало Древнерусское государство в лице древнерусских княжеств (Полоцкого, Минского, Витебского, Туровского, Пинского и других), о чем красноречиво свидетельствуют исторические источники того времени. 
 

Всякие утверждения о донациональных формах белорусской государственности в этот период – журналистская брехня и примитивная фальсификация древнерусской истории.

В средние века, когда территория Белоруссии входила в состав Великого княжества Литовского, а затем Речи Посполитой, также никакой белорусской государственности не было, поскольку денационализация западнорусских средневековых книжников (интеллигенции) привела к тому, что эта интеллигенция стала уже польско-шляхетской и работала в русле обоснования польско-шляхетского господства на Белой Руси. 
 

Белорусский народ был лишен своей интеллигенции, а следовательно, и возможности заниматься вопросами белорусского государственного строительства. 

Эта ситуация не изменилась даже после воссоединения Белоруссии с Россией в 1795 году, поскольку господствующее положение в структуре тогдашнего общества на белорусских землях занимала все та же польско-шляхетская интеллигенция со своим главным умственным центром – Виленским университетом и его подчиненными учебными структурами – польско-иезуитской академией в Полоцке, польско-шляхетскими школами и базилианскими училищами. Такое положение продолжалось вплоть до XX века.

Таким образом, пока не было белорусской интеллигенции, не могло быть и белорусской государственности. И обратно: пока не было белорусской государственности – не было и белорусской интеллигенции. Но, как уже выше говорилось, интеллигенция возникает лишь тогда, когда складывается относительно самостоятельная социальная группа, которая, занимаясь умственным трудом, создает культурный, научный, образовательный, в том числе и политический продукт, называемый государством.
 

В этом плане начало формирования белорусской интеллигенции, как массового социального слоя, и начало формирования белорусской нации относится ко времени Октябрьской революции и установления Советской власти в Белоруссии.

Государственное строительство и нациестроительство – это диалектически взаимообусловленный процесс в Белоруссии. Но эта историческая диалектика и обусловила специфику формирования белорусской интеллигенции и нации, как интеллигенции и нации советской, и белорусской государственности, как государственности советской.

До советского времени белорусской интеллигенции, как массовой социальной группы, еще не было; были лишь отдельные представители белорусского народа, которых условно можно назвать белорусскими протоинтеллигентами, которые уже начинают осознавать свою белорусскую идентичность, принципиально отличную от польско-шляхетской, и родственную великорусской. 

Первым таким белорусским протоинтеллигентом можно считать известного этнографа середины XIX века Павла Михайловича Шпилевского. В своей работе «Белоруссия в характеристических описаниях и фантастических ее сказках» (1853) он писал: «Есть у нас на Руси большой край… его зовут Белоруссией,.. живут там белорусы родные братья людей великорусских» [1, c. 71].
 

Вообще первые белорусские протоинтеллигенты выходили именно из среды этнографов, поскольку, занимаясь изучением белорусского фольклора, народного быта и хозяйствования, они лучше всего проникали в сущность белорусского самосознания, которое было неотделимо от общерусской ментальности. 

Павел Бобровский, Юлиан Крачковский, Николай Никифоровский, Адам Богданович, Евдоким Романов, Евфимий Карский, Якуб Колос, являясь по своей ментальности общерусскими людьми, тем не менее, уже признавали белорусов отдельным народом, родственным народу великорусскому.

Это была наиболее крупная группа белорусской протоинтеллигенции, которая совершенно правильно судьбу белорусского народа связывала с судьбой братского русского народа. Адам Богданович в книге «Пережитки древнего миросозерцания у белорусов» (1895) справедливо констатировал: «В тяжелых условиях национального, социального и духовного гнета народ был лишен своей интеллигенции, которая является проводником и распространителем новых идей в массах» [2, c. 6].

Другая часть белорусской протоинтеллигенции выходила из уроженцев местной, полонизированной в XVI-XVII веках, западнорусской шляхты и церковной среды. Наиболее характерными ее представителями являются: Янка Купала – будущий народный поэт Белоруссии и  Иосиф Семашко – будущий православный митрополит Белоруссии. 

На примере Янки Купалы можно видеть, как шел процесс отделения этой части белорусских протоинтеллигентов от польско-шляхетской культурной среды.  Если первые произведения Янки Купалы еще написаны на польском языке и в русле польско-шляхетской лирики и героики, то уже вскорости в своих стихотворениях он переходит на белорусский язык, где речь исключительно идет о тяжелой жизни белорусского крестьянства, находящегося под польско-панским игом.  

Стихотворение «Мужик» (1904) образует поворотный пункт в жизни и творчестве поэта. Именно c этого времени Иван Луцевич, находившийся под сильным влиянием польско-шляхетской культуры, становится Янкой Купалой – поэтическим выразителем интересов белорусского народа, мудрость и юмор которого в сравнении с надутым гонором и умственной расслабленностью польской шляхты, так рельефно изображена в  его знаменитой «Павлинке» (1912).

Следует отметить, что появление белорусской протоинтеллигенции, которая уже осознавала как свою мировоззренческую противоположность польско-шляхетскому сознанию, так и свое историко-культурное единство с Россией, происходило на фоне польско-шляхетских притязаний на исключительную роль в жизни белорусского народа. 

Так, польский интеллектуал конца XIX- первой половины XX века Роман Дмовский был уверен сам и убеждал европейских политиков в том, что возрожденная Польша по территории должна быть больше Германии и Франции вместе взятых и играть ведущую роль на континенте. Квинтэссенцией его взглядов являлось убеждение в цивилизационном превосходстве поляков над всеми, кто живет к востоку от Буга. 
 

Что касается белорусов, то Дмовский утверждал, что этот деревенский народ вообще «находится на очень низком уровне просвещения и не высказывает сформулированных национальных устремлений… белорусы представляют элемент расово абсолютно инертный, нет начал даже белорусской литературы» [3, c. 232]. 

Прямо-таки польско-шляхетский «Майн кампф»!

Здесь, кстати, привести письмо белорусского этнографа Евдокима Романова членам Белорусского научно-литературного кружка Санкт-Петербургского университета (1912), в котором выдающийся наш земляк как раз разоблачал подобные представления в отношении белорусского народа. 

Евдоким Романов в своем письме изложил развернутую программу по изучению Белоруссии, чтобы, как он писал, уменьшить рвение больших ученых, которые отбирают у белорусов почти половину слов и отдают их литовцам,  латышам, полякам, даже финнам. 

Это касалось и Статута ВКЛ 1588 года. В частности, он писал: «Возьмите книги решений волостных судов за 60-70-е годы, когда писари еще не мудрствовали, и систематизируйте решения. При этом сам по себе и  решится вопрос о «литовском» (?) статуте» [4, c. 215]. 

Что этим хотел сказать Евдоким Романов молодым исследователям? То, что Статут ВКЛ  это не какая-то европейская демократическая конституция XVI века, как любили распространяться в прошлом и любят разглагольствовать в настоящем различные фальсификаторы, а всего лишь рецепция старорусского народного права, отягощенная крепостным законодательством польско-литовской шляхты. 
 

Демократическое в этом Статуте принадлежало древнерусскому праву, а европейское в этом документе было продуктом «творчества» магнатов-крепостников  в Речи Посполитой и ВКЛ.

Октябрьская революция и Советская власть вывели белорусский народ на дорогу национально-государственного мышления и строительства. В БССР была сформирована белорусская советская интеллигенция, которая  создала такой культурно-исторический продукт, как белорусское советское государство на основе союза с Россией. 

В 1940 году в 25 вузах БССР обучалось почти 22 тысячи студентов. По числу студентов высших учебных заведений на 10 тысяч жителей БССР стояла выше Англии, Германии, Франции и других стран Европы. В БССР работали десятки различных научно-исследовательских институтов, где трудились 2200 научных сотрудников. Были открыты театры (драматические, театр оперы и балета, театр музкомедии, театр юного зрителя), консерватория, филармония, государственный народный хор БССР, оркестр народных инструментов, большое количество клубных учреждений, библиотек и сформированы национальные кадры актеров, художников, музыкантов, скульпторов, архитекторов, культурологов.  



На 1 января 1941 года в народном хозяйстве и учреждениях БССР трудилось около 28 тысяч специалистов с высшим и около 60 тысяч со средним образованием. Это значит, что каждая десятая семья воспитала инженера или техника, учителя или врача.

Отсюда должно быть понятно, почему так называемая БНР не имеет никакого отношения ни к белорусской нации, ни к белорусской государственности. 

К белорусской нации БНР не имеет отношения, потому что бэнээровская интеллигенция (Вацлав Ластовский, Вацлав Ивановский, Язэп Лесик, Аркадий Смолич, Владислав Козловский, Петр Кречевский, Радослав Островский, Константин Езовитов и другие), прикрываясь «белорусизацией», преследовала цель отрыва белорусов от общерусской истории и культуры в интересах, в зависимости исторических обстоятельств, всевозможных оккупантов – то кайзеровской Германии, то пилсудской Польши, то гитлеровского Рейха. 
 

В настоящее время эта «белорусизаторская» интеллигенция, прикрываясь «европейскими ценностями», стремится реабилитировать фашистских прислужников и работает в интересах все той же западной олигархии и военщины.

К белорусской государственности БНР не имеет отношения, потому что бэнээровская государственность как антисоветский и антисоюзный (антироссийский) проект бэнээровской («белорусизаторской») интеллигенции, образно говоря, представлял собой второе издание польско-шляхетских восточных кресов, что этой интеллигенции и удалось временно осуществить на территории Западной Белоруссии в 1921-1939 годах.

Непреходящее значение образования БССР заключается в том, что она явилась закономерным итогом исторического развития белорусского народа. БССР не только выполнила роль создателя и объединителя белорусской нации «в едином Белорусском государстве»[5, c. 169], но БССР лежит в основе дальнейшего национально-государственного творчества белорусского народа как Союзного государства Белоруссии и России. 
 

БССР – это не только прошлое, но и будущее белорусского народа. Поэтому мы не погрешим против исторической истины, если скажем, что национальная идея белорусов выражается в лозунге – «Назад в будущее», то есть в Союзное государство, где были обеспечены мир и права человека

 

---

Литература

1.Шпилевский, П. Белоруссия в характеристических описаниях и фантастических ее сказках / П. Шпилевский // Пантеон, 1853. – Т. VIII. – Кн. 4.

2.Богданович, А.Е. Пережитки древнего миросозерцания у белорусов. Этнографический очерк / А.Е. Богданович. —  Гродно, 1895.

3.Алексейчик, Яков. Восьмой грех / Яков Алексейчик. – Минск: «Выдавецкi дом «Звязда», 2012.

4.Беларусы. У 8 т. Т. 3: Гiсторыя этналагiчнага вывучэння / В.К. Бандарчык. – Мiнск, 1999.

5.Внеочередная сессия Верховного Совета БССР 12-14 ноября 1939 года. Стенографический отчет. – Минск, 1940.
 

---

---