В канун Дня поминовения усопших, а его в Литве отмечают 1 ноября у могил родных и близких, я побывал на Антокольском кладбище Вильнюса. Мне есть, кого вспомнить и в память о ком возложить цветы. 

Кладбище – особое место, невольно задумываешься о бренном и вечном. Но в последние годы даже места упокоения людей стали местами некоего противоборства, кому-то, например, хочется, чтобы следы неугодных им предшественников были всюду стёрты. 

Этот визит поначалу не предвещал ничего беспокойного. Но я снова размышлял, почему люди, воспитанные на высокой духовно-нравственной, гуманной, не меркантильной философии и коммунистической идеологии не смогли воспитать себе смену, а, наоборот, в Литве появилось немало людей, особенно среди молодёжи, которые испытывают ненависть не только к «советскому режиму» (о нём, кстати, толком ничего не знают), но и ко всему русскому, к русским? Полного ответа не найду до сих пор, а реальные факты множатся. 

Моё философское настроение стало меняться, когда подошёл к задрапированному большими чёрными мешками памятнику советским воинам-освободителям. Увидел у монумента трёх человек, они что-то снимали на видео, говорили по-польски. В руках у меня были красные гвоздики, я попросил встреченных людей сфотографировать на мой смартфон момент возложения цветов на бронзовый венок вокруг давно затушенного факела «вечного огня».

Оказалось, что мне помогли репортёры из профессиональной съёмочной группы польской редакции немецкой медиакомпании «Deutsche welle» (Немецкая волна). И тут же они попросили дать комментарий. Женщина-репортёр спросила на польском: «Как вы оцениваете то, что здесь увидели?». Я ответил, что считаю такое обращение с памятником солдатам, освобождавшим Литву от фашистов, актом вандализма. А такие действия, заметил я, имеют обвинительную формулировку в отношении лиц, устроивших осквернение. Уголовный кодекс Литовской Республики (статья 312 УК ЛР) предусматривает наказание до трёх лет тюрьмы. Но, увы, применяется она почему-то выборочно. 

– Кстати, – добавил я, – вопрос о предстоящем сносе памятника сейчас рассматривает Комитет по правам человека ООН. Любому нормальному гражданину понятно, что речь идёт о нарушении многих пунктов Всеобщей декларации прав человека ООН и Европейской конвенции по правам человека.

Не знаю, удовлетворил ли мой комментарий репортёров из «Дойче веле», но я попросил сообщить мне о времени выхода интервью в эфир (интернет). Взяли мою визитку и сказали, что сообщат, хотя «будут возможны некоторые редакционные изменения сказанного». Пока весточки из DW я не получил.

После этой встречи у памятника советским воинам я последовал в сторону могил писателей и художников, среди которых покоятся и мои товарищи и друзья. Путь проходил вблизи могил политических и общественных деятелей Советской Литвы. Возле одной из них увидел моложавую блондинку, она высаживала осенние цветы. Поздоровавшись по-литовски, я спросил, кем она является захороненному здесь человеку? 

– Никем, – ответила она. – Просто за плату, по договору, ухаживаю за могилой. В ней, знаете, уже нет захороненного когда-то человека. Куда-то родственники его вывезли и перезахоронили. А со мной договор действует.

Собеседница представилась историком из Каунаса. Я сказал, что тоже из Каунаса и тоже историк, автор четырёхтомника по истории межвоенной Литвы. Спросил, как она относится к тому, что допускается вандализм в отношении памятников красноармейцев, даже литовского писателя и поэта Пятраса Цвирки не пожалели?  

– Все эти памятники надо сносить. И чем быстрее – тем лучше... Вообще все русские – негодяи!..

Я удивился и заметил, что от христианки странно слышать подобные слова. Как же быть с тем, что в Писании сказано: возлюби ближнего своего?.. Да и русские, по сути, подарили Литве Вильнюс, Клайпеду. Разве не надо быть благодарными? 

Она как будто ничего не услышала и ещё раз послала русских куда подальше, продолжая высаживать цветы над пустой могилой.