Демократизироваться, как учит Империя Добра, т.е.: пробомбить Киев; выкрасть Беню и объявить Харьковскую область независимым государством без референдума?

Демократизироваться, т.е.: привести в порядок судебную власть (вчера прочел, оказывается Сердюкова амнистировали, а все свалили на Васильеву, бугага же), что-то начать делать с коррупцией, создать нормальную многопартийную систему, перестать закручивать гайки в сми, перестать заниматься мизулизмами вроде "черных списков сайтов", запрета на курение и "ноль промилле" для водил...
А вы описали "демократизизацию". 

То есть вы считаете что не Тбилиси бы бомбил ЮО, а Таллин стал бы бомбить, например, Нарву? Или Рига -  Дпилс? зачет

Бабушка внучку со школы ждала.

Калий цианистый в ступке толкла.

Дедушка бабушку опередил.

Внучку гвоздями к забору прибил

ах да, пополняет налогами!!!! уникальная личность!!!

Про штрафы мне дико нравится такая история (ни в коем случае не призыв к действию:))

1983-й год. Дрезден, восточная Германия. 
День Х. То есть в военном гарнизоне ГСВГ выдали зарплату. Дабы не нарушать славные традиции, группа старших офицеров в составе пяти человек единогласно принимает решение: отметить это дело рюмкой чая за дружеской беседой. Когда "на штанге"
у каждого было грамм по семьсот, решили направляться в сторону дома. 
На автобусной остановке — не многолюдно, лишь несколько немцев. Наши останавливаются в сторонке и, почти не покачиваясь (годы тренировок! ), ожидают автобус, продолжая беседовать не на повышенных тонах. Через пару минут на сцене нарисовывается о-о-очень среднего возраста немка с каким-то бобиком на поводке. Шавка небольшая, породистая, но из категории "мозгов чуть меньше, чем у валенка". Что ей не понравилось в русских — одному собачьему богу известно. Может, наша форма, может, ботинки у кого-то не тем кремом начищены. В общем, это противное созданье набирает побольше воздуха в легкие и начинает непрерывно истошно гавкать на подполковника. 
Мужик, явно не любящий, когда его перебивают, не раздумывая, выдает шавке хорошего пенделя. Теперь истошным криком заходится немка. Поскольку уровень немецкого у наших — на уровне "данке-битте", никто ничего из ее тирады не просек. Зато все прекрасно понял полицейский, проходивший неподалеку. Услышав, что это — далеко не благодарность доблестным советским офицерам за непосредственное участие в сложном деле дрессуры, решает вмешаться. Остановив землячку на полуслове, обратился по-немецки к нашим. Кто-то все-таки, окончательно исчерпав запас немецкого, выдал: нихт ферштейн! Полицейский достает из нагрудного кармана книжку с бланками штрафов, что-то заполняет и знаками показывает подполковнику: 20 марок. Тот, пожав плечами, спокойно достает наличку из кармана. Как назло, только купюры по 50. Полицейский, пошарив по карманам, опять же знаками объясняет: сдачи нет. Все офицеры начинают рыться по карманам, но подполковник выдает: 
— Ребята, все пучком, ща улажу. 
Успокаивающий жест в сторону полицейского, говорящий: сдачи не надо! Потом разворачивается и... от всей души в... вает еще раз шавку. Та, визжа в унисон с хозяйкой, на поводке описывает идеальную окружность и приземляется в аккурат на исходную позицию. 
Полицейский с диким гоготом складывается пополам, немцы на остановке цепенеют, на лицах офицеров эмоций не больше, чем у индейцев... Хозяйка подхватывает шавку подмышку и уносится, обгоняя автомобили. Через пару минут полицейский немного приходит в себя, и, икая и всхлипывая... прячет в нагрудный карман квитанции. 
Подходит автобус, наши невозмутимо загружаются. На остановке остаются абсолютно все оцепеневшие немцы в ожидании следующего автобуса. С места действия, не торопясь, удаляется полицейский, размазывая слезы по лицу.