Рига и рижане

    Путеводитель по Риге от неизвестного путешественника, состоящий из 30-ти актуальных заметок о городе и его жителях

    Заметка 17

    Имперскость

    Как известно, латвийское государство имеет богатый опыт существования в различных империях, поэтому не удивительно, что имперский дух прочно поселился в умах и душах местного населения. В итоге после очередного, последнего на данный момент, обретения Латвией независимости, когда ее жителям стало не хватать утерянного чувства принадлежности к империи, лучшими умами страны был найден единственно правильный в создавшейся ситуации выход – новое государство объявило империей себя.

    Следует отметить, что для этого имелись все предпосылки. Государство имело мощный федеральный центр (столица, г. Рига) и провинции, такие как Курземе, Видземе, Земгале и Латгалия. Если раньше, вспоминая свое пребывание в советской империи, латвийцы возмущались чрезмерной забюрократизированностью любого процесса (показательным примером являлись жалобы, что все, вплоть до рецептов тортов, приходилось согласовывать в Москве, что значительно усложняло любые производственные и творческие инициативы), то сейчас Центр новой империи и сам с удовольствием включился в эту увлекательную игру, еще более ужесточив ее правила. Теперь, к примеру, представители имперских провинций вынуждены были ездить в Ригу, чтобы согласовать длину, вес, диаметр шляпок и прочие технические характеристики гвоздей, которыми будет сколачиваться будка охранника супермаркета на 10 покупателей в волости «Лиелас Пагасте», или утвердить цвет щетины на щетке уборщицы вышеупомянутого волостного управления.

    Так как исторически существование ни одной империи не обходилась без бунтовщиков, таковых, для поддержания имиджа, захотела заиметь и Латвия. А поскольку ни одна из вышеперечисленных земель не испытывала желания бунтовать, условия для бунта пришлось создавать искусственно.

    Специальным решением кабинета министров было решено при любом распределении любых средств сокращать до неприлично малых величин финансовые дотации Латгалии, чтобы создать в крае искусственную нищету и подтолкнуть его жителей к голодному бунту с дальнейшей целью подавления такового. Но, к удивлению властей, латгальцы приспособились к дотированию края по остаточному принципу, то есть, говоря простым языком, привыкли к фактически к автономному существованию без финансовых поступлений из центра.

    Часть жителей перебралась работать за границу, большинство крестьянских хозяйств обнищали и разрушились, жители перешли на производство натуральных продуктов для собственного выживания, включая активное самогоноварение, часть подалась в так называемые «латгальские мародеры» (см. заметку Путеводителя про заявления лидеров партии «Единство»), пользуясь близостью к границе и возможностью официально привозить из сопредельных государств горюче-смазочные материалы, спиртное и сигареты для последующей их перепродажи с целью хоть какого-то заработка.

    В итоге, благодаря долготерпению латгальцев, лишь к 2012 году возникли первые, довольно вялые разговоры о самоопределении латгальской нации и автономии края. На данный момент идея набирает все большую популярность благодаря раскрутке проекта Владимиром Ильичем Линдерманом (см. заметку Путеводителя «Революционеры 21 века»).

    После этого Латвию охватила всеобщая мода на суверенитет. Отделиться пожелали Юрмала (см. заметку Путеводителя «Город-курорт как площадка пропаганды чуждого латвийцам искусства»), Олайне, Елгава и даже возрожденный трикотажный комбинат г. Огре, как самостоятельная, независимая от города единица.

    Апофеозом имперских настроений народов Латвии  можно считать курьезный случай, произошедший в Стопиньской волости. Три хуторских хозяйства, принадлежащие семьям братьев Курмишей, подали в местное самоуправление документы об отделении своих хозяйств от Латвии с целью создания собственной хуторской империи.

    Пока документы проходили необходимые согласования во всевозможных инстанциях, братья не теряли времени даром. По случайному совпадению их начинающая обретать реальные очертания идея о праве на самоопределение отдельных крестьянских хозяйств совпала по времени с идеей Министерства обороны о создании в Латвийской империи конной гвардии (см. заметку Путеводителя «Товарищ Винет Велдре, ветеринар и министр обороны, человек, обогнавший время»).

    Пока идея Винета Велдре обсуждалась в сейме Латвии и дожидалась оценки экспертов военного ведомства, вдохновленные братья Курмиши приступили к созданию собственной конной гвардии будущей хуторской империи. Для этого из конюшни старшего из братьев, Айгарса Курмиша, был в срочном порядке выведен единственный на три хозяйства конь Петерис, которого недавно общий семейный совет постановил сдать на мясокомбинат по причине его старости и невозможности приносить дальнейшую пользу крестьянским хозяйствам братьев. Конь был поставлен под седло, ему была расчесана грива, в которую вплели ленточки, нарезанные из государственного флага империи (красная фланелевая рубашка в белый горошек старшего из братьев), а также в хозяйство Айгарса был в срочном порядке вызван местный гармонист Эгонс Граувис, за небольшую плату плюс кормежку обслуживающий все мало-мальски значимые торжества в округе.

    Под звуки грянувшего гимна «Боже, храни нашу Империю», на ходу придуманного начавшими отмечать знаменательное событие братьями, Айгарс Курмиш торжественно подошел к первому и единственному имперскому коню, взобрался на него с помощью младшего брата Иманта, но отвыкший от перевозки тяжестей Петерис упал по причине неважного состояния здоровья и вызванной хроническим недоеданием общей слабости, и, пытаясь встать, забился в пыли на центральной площади будущей империи – вытоптанной танцорами лужайке, традиционном месте для проведения веселых общественных мероприятий.

    Придя к выводу, что первый конный парад придется отложить, братья с гармонистом удалились в близлежащий амбар с целью срочного проведения военного совета, где и были застигнуты врасплох прибежавшей из избы женой Айгарса, Байбой Курмите, дородной бабой средних лет, бывшей передовой дояркой совхоза «Коммунар».

    Далее, по свидетельствам очевидцев, министр обороны получил от Байбы увесистую оплеуху за издевательство над конем, после чего все три брата были с позором изгнаны из амбара с конфискацией имущества военного министерства в виде едва начатой трехлитровой бутыли самогона. Два заместителя министра отделались строгим словесным внушением, подкрепленным парой звонких подзатыльников, а гармонист Лаймонис обошелся легким испугом, поскольку успел вовремя унести ноги.

     Таким образом, малообразованная, случайная в большой политике женщина, проявившая недальновидность в виде злостного непонимания исторической миссии трех хуторских хозяйств, разрушила первую в Латвии, так и не успевшую толком встать на ноги, внутреннюю империю. Или, если угодно, империю в империи.

    На этом мы заканчиваем рассказ про имперскость жителей Латвии и возвращаемся к ее народному хозяйству.

    Заметка 18