25 февраля в Пардаугавском суде Риги начинается рассмотрение дела журналиста Юрия Алексеева.

Напомню, Служба госбезопасности (СГБ) возбудила против него два уголовных процесса. До судебной стадии дошел, наконец, первый из них, начатый более двух лет назад. Алексеева обвиняют в разжигании национальной ненависти, хранении боеприпасов и хранении детской порнографии.

Вся сумма обстоятельств, а также личный опыт подсказывают мне (автор Владимир Линдерман – прим. Baltnews), что дело сфабриковано. Главные аргументы изложат в суде сам Алексеев и его адвокат, я же сейчас коротко пробегусь по пунктам обвинения. Начну с боеприпасов.


Юрий Алексеев

Как фабрикуют дела

В ходе обыска сотрудники СГБ нашли в квартире Алексеева некоторое количество патронов к пистолету Макарова. Патроны были спрятаны на подвесном потолке. Про подвесной потолок я могу рассказать две истории: одна – давняя, другая – совсем свежая.

Осенью 2002 года против меня и моих товарищей-нацболов Полицией безопасности (ПБ, ныне Служба госбезопасности – прим. Baltnews) было возбуждено уголовное дело. Обвиняли нас в хранении оружия и боеприпасов, в призывах к насильственному свержению власти и даже – поначалу – в подготовке покушения на президента Латвии Вике-Фрейбергу. В моем домашнем кресле, а также в кресле, стоявшем в офисе нашей организации, при обысках нашли взрывчатку.

В конечном итоге всех оправдали, но до этого четверо из нас провели примерно по полгода в рижском СИЗО. Дело было громким, о нем много писали, интересующиеся могут посмотреть в интернете. Коснусь только одного момента.

Где-то за пару недель до вторжения сотрудников ПБ в нашем офисе рухнул подвесной потолок. Товарищи рассказывали: заходим в помещение, а он – на полу. Тогда мы не придали этому значения: мало ли, строители схалтурили, бывает.

Но после того, как в нашем офисном кресле был найден тротил, мы на это обрушение взглянули по-другому. Вероятно, первоначально планировалось сделать «закладку» на подвесном потолке, но что-то там напортачили и потолок упал. Пришлось задействовать план «Б»: кресло.

А теперь – совсем недавняя история, случившаяся буквально на днях.

Возвращаюсь домой после семичасового отсутствия и обнаруживаю, что обе лампочки в туалете висят на проводах, выдернутые из своих гнезд. Никак сами они выпасть не могли. Причем туалет – единственное помещение в квартире, где имеется подвесной потолок.

При более тщательном осмотре выяснилось, что у одной из лампочек сломан механизм, с помощью которого она крепится к потолку.
 
Изобретать велосипед не стали – зачем, если есть подвесной потолок? Проще простого: вытаскиваем лампочку, в отверстие кладем запрещенный предмет, вставляем лампочку на место.

Но когда совершали эти манипуляции, сломали механизм крепления. На место лампочку уже не вставишь. Делать «закладку» бессмысленно: ведь вернувшись домой, я обнаружу непорядок, начну проверять и найду то, что подложили.

А в квартире Алексеева аналогичная спецоперация, видимо, прошла успешно.

Конечно, обе эти истории не являются доказательствами, которые можно предъявить в суде. Просто ликбез: как работают спецслужбы, фабрикуя дела. За редкими исключениями, они обычно используют одни и те же методы. И совершают одни и те же ошибки.

Проколы спецслужб

Именно такую грубую ошибку они совершили, приписав Алексееву совершенно запредельные высказывания (комментарии), направленные против латышей. На них строится обвинение в разжигании ненависти. Здесь я снова коротко вернусь к тому давнему делу 2002 года.

Тогда на меня и моих товарищей попытались «повесить» авторство и распространение некоего письма, призывающего с оружием в руках свергнуть власть в Латвии. Письмо начиналось с торжественного обращения «Братья-славяне!».

Но дело в том, что нацболы слово «славяне» не использовали. Не потому, что как-то плохо к нему относились, просто оно было не из нашего политического лексикона. Обозначая общность жителей Латвии, для которых родным языком являлся русский, мы всегда употребляли слово «русские». Не славяне, не русскоязычные, не как-то еще, а – русские.
 
Фабриковать дела тоже надо с умом. «Липа» должна выглядеть правдоподобной.

Возвращаюсь к ситуации с Алексеевым. Юрий – коммуникабельный человек, его знает масса людей. Уверен, все в один голос подтвердят, что проявления ксенофобии, какой-то ненависти к латышам или иным народам ему не свойственны в принципе, ни в малейшей мере. Если уж прибегать к политическим ярлыкам, то он, скорее, «красный», «красно-советский». Вплоть до веры в неосуществимую (на мой трезво-циничный взгляд) мечту о «дружбе народов» и тому подобное.

Поверить в то, что он писал комменты, источающие звериную ненависть к латышам, просто невозможно. Сотрудники, сфабриковавшие дело, в очередной раз сели в лужу. А как эта подстава могла быть реализована технически, надеюсь, всплывет в суде.

Суд и политическая атмосфера

Ну и в довесок – детское порно. Тоже стандартный инструмент при фабрикации дел. Его обычно используют, чтобы опозорить человека в глазах общества. И чтобы запугать: мол, сам знаешь, как в тюрьмах к таким относятся… Все это фигня, тюремным миром рулят далеко не дураки, верящие каждой полицейской выдумке.
 

Еще пять-шесть лет назад я бы с высокой уверенностью прогнозировал, что эта криво выстроенная конструкция обвинения развалится в суде. Но времена меняются.

В какое-то прямое давление на суд я не особенно верю, но судьи тоже люди, и атмосфера политической ненависти к России на них неизбежно влияет.

То, каким будет приговор, скажется на судьбах многих людей. После 2009 года, когда меня окончательно оправдали по делу о хранении взрывчатки, и вплоть до начала процесса против Алексеева спецслужбы в делах против русских активистов не прибегали к преднамеренной фабрикации улик. Они тогда получили хороший урок. Если Алексеева осудят, это развяжет им руки.
 

---

---