Имеются в виду юбилеи, связанные с историей белорусской государственности. В основе их лежало событие, также отметившее свое столетие – Великая Октябрьская социалистическая революция. Это ее полное название.

Великой она была, потому что, как и Французская революция, оказала огромное влияние на окружающий мир; социалистической, потому решала назревшие и перезревшие проблемы социально-экономического развития страны, те, к решению которых в предшествующие ей восемь месяцев даже не приступали и которые можно было решить только путем социалистических преобразований.

Накануне столетия Октябрьской социалистической революция заместителю Председателя БСДП (Г)) И. Масловскому задали вопрос: Как вы собираетесь отметить эту годовщину?
 
Это проявление местечковой ограниченности может быть воспринято как курьез, но занимающиеся проблемами истории белорусской государственности, правые или левые, националисты или интернационалисты, зачастую игнорируют два принципиального рода обстоятельства, без учета которых невозможно разобраться в происходивших в Белоруссии революционных процессах. 

Во-первых, это была не украинская, не белорусская, а общероссийская революция, происходившая в Российском государстве, пусть и находившемся в процессе распада, и на ее авансцене действовали общероссийские и международные политические и военные силы.

При всем многообразии задач, которые она решала, главной, ее основой были задачи социально-экономические. Они стояли на первом месте, национальные, в том числе в Белоруссии, на втором, и решение национальных задач зависело от решения основной.

Те национальные движения, которые игнорировали или недооценивали социально-экономические проблемы, которые сводили все многообразие задач к политическим и культурным, оказывались без серьезной социальной базы и терпели поражение.

События, столетний юбилей которых отмечался последние три года, убедительно свидетельствуют об этом.

Во-вторых, белорусское государство создавалось в годы иностранной интервенции и гражданской войны, когда Советская власть напрягала все силы, чтобы выстоять, и это не могло не сказаться на тех ее решениях, которые касались Белоруссии. Первенство политических и на этой основе социально-экономических задач определяло политику большевиков.
 

Главное – социализм. Не игнорируя национальные движения, они поддерживали тех, кто стоял на социалистических позициях.

При чтении всего того, что последние годы написано об образовании БССР, создается впечатление, что революция в России произошла только для того, чтобы создать белорусское государство, а у центральной власти в Москве других забот не было.

Даже в двух просмотренных мною популярных вузовских учебниках по истории Белоруссии о проходившей в стране гражданской войне и иностранной интервенции говорится лишь в начале раздела, посвященного восстановлению народного хозяйства: «Закончилась гражданская война…».

Первый юбилей

Что произошло 15–18 декабря 1917 г. в Минске?

25 октября 1917 г. в Петрограде победило вооруженное восстание, положившее начало социалистической революции. К концу ноября Советская власть установилась во всей  Белоруссии, в Минске состоялись съезды Советов рабочих и солдатских депутатов Западной области, III съезд крестьянских депутатов Минской и Виленской губерний, II съезд армий Западного фронта.

Итогом их работы было создание объединенного Исполнительного комитета Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Западной области и фронта (Облисполкомзапа) и Совета народных комиссаров Западной области.

Советскую власть в Белоруссии устанавливали не только белорусы, но и русские, поляки, евреи, занесённые в этот край военным вихрем люди других национальностей. Около сорока процентов состава Облисполкомзапа составляли представители местных Советов рабочих и крестьянских депутатов, но его наиболее активная часть состояла из революционных солдат Западного фронта, оказавших огромное влияние на ход революции в стране и бывших опорой Советской власти в Белоруссии (из армии, которая в это время отличалась высокой политической активностью, вышли и многие известные деятели белорусского движения).

Такой состав определил как последующую его позицию в вопросе о белорусском государстве, так и отношение к нему его белорусских национальных сил.

Власть Облисполкомзапа распространялась на Минскую, Виленскую губернии и Западный фронт, представители Витебской губернии, входившей в Западную область, не принимали участия в работе ее высших органов. Созданный тремя съездами Советов н опирающийся на местные Советы, на отряды Красной гвардии, на шедших за большевиками революционных солдат Западного фронта, на пришедшую к власти Российскую партию большевиков, на растущую революционную волну в других районах страны, он олицетворял главное в революции – ее политическое и социально-экономическое содержание, социалистическую направленность.
 
Наряду с ними у Облисполкомзапа появился еще один противник – белорусские национальные организации, костяком которых была Белорусская социалистическая громада, мелкобуржуазная социалистическая партия, как характеризовал ее Ленин.

Социально неоднородная, социалистически расплывчатая, абстрактно демократическая, с эклектической программой, следующая в общем русле других демократических партий в неприятии самодержавия, после Февральской революции она, как и другие национальные партии, поддержала Временное правительство.

Политически активной части многонационального городского населения Белоруссии были чужды устремления белорусских организаций. Тот слой общества, который олицетворял национальную самобытность – белорусское крестьянство – в силу экономической отсталости, политической пассивности, неграмотности был безразличен к национальному вопросу.

Особенности социально-экономического развития белорусских губерний определили рыхлость и слабость белорусского национального движения, незначительную роль белорусских политических партий в процессах, которые проходили в Белоруссии. На первых порах они были готовы ограничиться культурно-национальной автономией, испрашивая у Временного правительства разрешения открыть белорусские школы, к Октябрю 1917 г. ими уже был выдвинут лозунг областной автономии в составе Российской демократической республики.
 

Все белорусские национальные партии и организации встретили Октябрьскую революцию враждебно. Они противостояли большевикам в главном – в определении политической и социально-экономической направленности революционных преобразований.

27 октября объединившая их Великая Белорусская рада обратились к народу с Грамотой, в которой установление Советской власти оценила как величайшее бедствие, установление анархии. Это была часть общей картины противостояния враждебных национальных движений Советской власти.

Враждебность белорусских националистических организаций проявлялась не только в заявлениях.

Под влиянием радикализировавшегося национального движения в других регионах, особенно в Украине, белорусские организации также решили приступить к созданию белорусского государства, которое будет противостоять большевистской России. Выдвижение идеи национально-государственной независимости в то время, когда только начала формироваться нация и ее национальное сознание, породило последующие проблемы.
 
Первой попыткой белорусских организаций создать государство стал Белорусский съезд, который они начали готовить.

В декабре у радовцев появились нежеланные, но вынужденно принятые союзники, приехавшая в Минск группа эсеров из Белоруссии во главе с Е. Канчером, в середине ноября 1917 г. создавшая при Всероссийском Совете крестьянских депутатов Белорусский областной комитет (БОК).
 

Эта организация пыталась занять нейтральную позицию между правыми и левыми эсерами, но в отношении к власти большевиок разделяла взгляды первых.

Оценивая центральную власть как поле борьбы политических авантюристов, своей задачей она ставила национальное пробуждение крестьянства и организацию белорусского движения для установления белорусской краевой власти.

В начале декабря 1917 г. эта группа обратились в Совнарком России и, заявив о готовности сотрудничать с Советской властью, попросила оказать финансовую помощь в организации краевого съезда.
 

Советское правительство, стремившееся расширить свою социальную базу и заключившее к этому времени правительственное соглашение с левыми эсерами, поддержало этот замысел, считая, что он будет способствовать укреплению Советской власти в Белоруссии.

Поддержало с тем естественным условием, что съезд будет проведен вместе с уже существующей властью, и выделило инициаторам деньги для осуществления этой идеи.

Прекрасная иллюстрация к широко распространенному утверждению, что большевики не допускали всех других к власти!

Однако боковцы установили связь не с Облискомзапом, а с белорусскими национальными организациями, уже готовившими собственный съезд.

Они объединились, и 15 декабря общий съезд начал работу. Делегаты представляли землячества, различные политические партии, еще сохранившиеся земства, городские управы, земельные и продовольственные комитеты, профсоюзы. Приглашенные от Советов, которым принадлежала власть в Белоруссии, составляли два-три процента делегатов, неопределенно левая часть – менее одной десятой.
 

Расстановка сил на съезде коренным образом отличалась от реальной политической жизни Белоруссии!

Вот небольшой пример: на выборах в Учредительное собрание белорусские списки, в которых были выдвинуты виднейшие представители национального движения, набрали от трети до половины процента голосов, а в трех округах из четырех – Минском, Витебском и Западного фронта – победили списки большевиков, а это была треть подобных результатов по всей России.

Выступавшие на съезде выражали свою радость по поводу появившейся возможности национального самоопределения. Большинство их было единодушно в том, что надо немедленно установить свою собственную, белорусскую власть, звучали и голоса типа «понаехали тут, сами справимся».

Могла ли в такой обстановке небольшая группа большевиков оказать влияние на остальных делегатов, убедить их в необходимости объединения сил и повести за собой?

Не могла и последовать совету находившегося в это время в Могилеве А. Мясникова сплотить левые силы и провести раскол съезда.
 

Это не было простым соперничеством двух политических сил, это было принципиальное противоборство, объясняющее последующие события и отвергающее укоры, что власти не пошли на компромисс. В основе конфликта лежали разные политические и социальные устремления.

Пока шел съезд, за его кулисами шла острая борьба между радовцами и боковцами. Как писал позже Д. Жилунович, у большинства радовцев и боковцев совпадала цель организовать противобольшевистскую базу, но различались представления о ее форме.

Первые ратовали за создание независимого белорусского государства, вторые за автономию Белоруссии в составе Российской республики. Находившимся в меньшинстве радовцам пришлось уступить.

На третий день съезд приступил к голосованию резолюции, из которой был принят только первый пункт. В нем говорилось: съезд постановил выделить из своего состава орган краевой власти в лице Всебелорусского совета крестьянских, солдатских и рабочих депутатов, которому вручить управление Белоруссией до созыва белорусского учредительного собрания.
 

Это означало: сложившуюся в Белоруссии власть мы не признаем, мы за Советы, но без коммунистов. Политические силы, ранее выступавшие против перехода власти в руки Советов, теперь решили организовать свою советскую власть. Этим эсеры отказывались и от договоренностей в Москве, которые определяли главным условием совместную работу по формированию органов власти.

Ветеран белорусской национал-социал-демократии, давний апологет Белорусской народной республики А. Сидоревич так оценил позицию съезда:
 
Эта лукавая фраза не отражает действительности. В резолюции съезда заявление об установлении федеративной связи с Российской демократической республикой было преднамеренно расплывчатым. Такая формулировка в большей степени предполагала возвращение прежней буржуазной республики, в буржуазных и мелкобуржуазных кругах еще господствовала уверенность, что власть большевиков продлится недолго. О лояльности к большевикам и говорить не приходится.

В результате Совнарком Западной области, внимательно следивший за работой съезда, в ночь с 17 на 18 декабря распустил его. Роспуск был одобрен ВЦИК и III съездом Советов РСФСР.

Самонадеянная и наивная попытка взять власть, не имея для этого никаких реальных политических сил, не могла не окончиться неудачей. Власть – способность осуществлять свою волю.
 

Этой способности у участников съезда не было, имелись только горячее желание и наивная надежда, что для установления власти достаточно принять соответствующее решение.

Сколько за три десятилетия было пролито слез, сколько обвинений в адрес зловредных большевиков, не давших самоопределиться белорусскому народу!

Стоны поутихли, но всхлипывания и упреки продолжаются. В материале БелТА, посвященного столетию образования БССР и разосланного в редакции местных газет, его автор, определенно выражающий официальную точку зрения, укорял Облискомзап за то, что тот прервал легитимный (!) процесс формирования белорусской государственности на советской основе.

Видели ли эти люди в истории идиота (кроме доведенной до умопомрачения своим Генеральным секретарём перестроечной КПСС), который бы по первой просьбе добровольно отдал власть своему противнику? Не выглядят ли при этом обвиняющие довольно глупо?

Это широко распространённое явление, начатое перестроечной публицистикой и перекочевавшее в историческую литературу, – обвинять Коммунистическую партию и Советскую власть в естественных, обоснованных, логичных шагах и действиях. Таких примеров можно привести десятки, в том числе из истории создания белорусского государства.
 

---

---