Жалко людей, пострадавших в серии терактов в Брюсселе. Но всегда возникают сакраментальные вопросы — как и почему? Практика последних терактов, гремевших в Европе или в Турции, показывает, что, к огромному сожалению, эти вопросы остаются без ожидаемых ответов.
 

Бывал я в Брюсселе — красивый, уютный, многонациональный город. Довольно давно оказался там впервые. И вот те раз. Ходим мы себе спокойно, бродим, достопримечательности разглядываем, ни о чём дурном не думаем, и тут — перекрёсток, на котором бодро и бдительно стоит полицейский, сотрудник правопорядка — лицо строгое, внушает к своей персоне уважение.

Мы хотим пройти дальше, производя впечатление наивных туристов, и заодно интересуемся у полицейского чина направлением нашего движения.

И тут он без задней мысли изрекает: «Вы, господа, туда не ходите, там голова кирпич упадёт, совсем больно будет…» Ну и так далее.

Конечно, мы испытали не ступор, но удивление, и не могли не поинтересоваться — а почему, собственно говоря, в стольном граде Евросообщества и НАТО товарищ в мундире смеет ограничивать свободу передвижения? Товарищ ушёл от прямого ответа, сказав, что, мол, «туда лучше не соваться, потому что там нехорошо».


Потом я постепенно начал открывать для себя прелести современной евроцивилизации, и в один прекрасный миг понял, что есть в крупных европейских городах (Париже, Амстердаме, том же Брюсселе) такие кварталы-гетто, куда нога честного человека предпочитает не ступать. И бравые полицейские чины коллективно обделываются при одной мысли о том, что туда надо заходить.

В этих резервациях поневоле процветает торговля наркотиками, там происходит приём и сдача девушек лёгкого поведения, там скупают и перепродают краденое, там можно приобрести оружие — конечно, не зенитно-артиллерийские установки, но приличный пистолет там водится.

И эти районы-кварталы-жилые массивы существуют там сравнительно давно.

Впрочем, зачастую эти страхи оказываются несколько преувеличенными. Редкий парижанин залетит в Гарж-Сарселль, например, потому что ему кажется, что там на него налетит толпа озверевших головорезов, отнимут у него личное имущество и нанесут ему телесные повреждения средней тяжести. Я же когда-то останавливался в Гарж-Сарселле — в целом ничего пугающего.

Белые люди там эксклюзив, но местное небелое население смотрело на меня по-доброму, даже в кафе принимали хорошо. Был, конечно, небольшой уличный конфликт между двумя небелыми дядями, но я в него предпочёл не вмешиваться, удовлетворив любопытство со стороны. Так что не так страшен Гарж-Сарселль, как его в обиходе малюют.






Западноевропейское общество уже десятилетия своей истории живёт в страхе возмездия за тот режим этнонациональной сегрегации, который они у себя строили, строили и, наконец, построили.

Это суровый внутренний бич, например, той же Франции, где часть населения имеет возможность учиться в по-настоящему элитных школах, получать высококвалифицированное образование и устраиваться на престижные должности, а другая часть населения обречена на прозябание в гарж-сарселлях, где им суждено заниматься подёнными работами и не мечтать ни о чём высоком.

Система резервационных поселений построена не только в США, но и в Европе. Только в Европе никто так не говорит, потому что надо быть деликатным и политкорректным.

А ещё в современной Европе существует множество мечетей и молельных домов. Это само по себе не заслуживает порицания, потому что мечеть — это сакральное сооружение, в котором приверженцы ислама общаются с Аллахом. И даже тот факт, что многие дома культуры и отдыха горожан в европейских населённых пунктах переоборудуются в мечети, тоже не является чем-то из ряда вон выходящим.

В городах ЕС растёт число людей, исповедующих ислам — почему бы им не предоставить место для совершения намазов, где они могли бы слушать своих имамов?

А где же тогда собака зарыта? А вот в имамах-то и зарыта. Ведь имамы — это те люди, которые пользуются в исламских общинах большим уважением, потому что они обучают, проповедуют, наставляют на путь истинный, это авторитетные богословы, которые заведуют мечетями и несут полную ответственность за процесс духовного окормления своей паствы.

И вот тут возникает вопрос — а что они, собственно, проповедуют?


Есть такое направление в исламе — салафия. Его сторонники предполагают, что современный ислам живёт, скажем так, не по-исламски, не по заветам наших, то есть их предков.

Запачкался, мол, настоящий, исконный ислам, своими постоянными историческими и культурно-политическими контактами с этой грязной Европой. Постирать бы надо…





Конечно, это упрощение — есть множество разновидностей салафии, которые отличаются большей или меньшей степенью радикализм, но самые фундаментальные салафиты считают, что отмывать немытый ислам надо самыми решительными и жёсткими методами, в том числе и кровопускательными.

И многие имамы, которые так или иначе осели или оседают на европейском континенте, тоже являются горячими сторонниками салафии.

Кстати, об этом чётко и недвусмысленно выразился Рамзан Кадыров, сказав совсем недавно: «Встречу у себя [в Чечне] салафита — в первый раз предупрежу, во второй раз — уничтожу».

Конечно, мы можем сказать, что Кадыров — это неуравновешенный садист, но если мы вдумаемся в идеологические основы традиционалистского направления в суннитском исламе, то поймём, что многие неуравновешенные умы молодых мусульман на самом деле легко поддаются такой массированной обработке.

А почему они ей поддаются?

А потому что плохо им. Смотрите — сперва западные демократии лишили их права на достойное образование, социальную защищённость и — в конце концов — Родину, например, в Афганистане, свергнув режим просвещённого Наджибуллы руками талибов в 1992 году или режим Хуссейна в 2003 году.


Итак, мы имеем молодого человека, который, во-первых, плохо образован. Логика новых властей такова: школа не всем по карману, да и вообще, зачем она, школа, там хорошему не научат — главное — чуть-чуть научиться читать, чтобы разбирать салафитическую литературу.

Хотя и читать уметь необязательно — достаточно иметь слух, чтобы слушать, как имам звучным голосом на проповедях рассказывает, с чего начать чистку ислама.

Во-вторых, этот молодой человек лишён возможности достойно существовать как член общества — он не может найти хорошую работу, потому что хорошая, высокооплачиваемая работа — она для своих, для примеченных.

А если у него нет денег, то чаще всего у него нет постоянной женщины, и он не может позволить себе создать семью. Семью надо содержать, а жену надо обеспечивать. Это султан может позволить себе иметь трёх жён и быть окружённым тройной красотой — простой арабский парень из иракской или афганской глубинки может об этом только мечтать.

Итак, юноша необразован, нетрудоустроен, неженат. Чего же боле требуется для рождения радикального салафита?

Сладкоречивые проповеди коварного имама, деятельность которого оплачивается из казны богатых аравийских монархий по всему земному шару.

Но всё же и этого мало.

Третье условие — надо лишить его Родины. Государственная система Афганистана приказала долго жить в 1992 году. Ирака — в 2003-м. Ливии — в 2011-м. Сирии — фактически в 2011 году, хотя сегодня при активной поддержки России предпринимается уникальная попытка восстановления демонтированной сирийской государственности.

И вот у исламского юноши ничего нет — ни образования, ни хорошей работы, ни семьи, ни Родины. Плохо? Видимо, да. И вокруг него много таких же обездоленных и неприкаянных молодых людей, которые не знают, куда им податься.

И они ищут смысл жизни, находя его в салафии.






И тут начинаются разные интерпретации чистки ислама; с одной стороны, можно очищать его мирными, светскими способами — проводить фундаментализацию исламского общества силой слова, отучая его от бида (позднейших новшеств, привнесённых в основном контактами с евроцивилизацией), а можно очищать военными способами — с оружием в руках и чёрным флагом над головой.

Джабхатисты («фронтовики»), например, или аль-каидовцы (по сути, это одно и то же) считают, что нечего сентиментальничать — действовать надо только силой, и вовсе не слова, а дела.

Некоторые же считают, что в процесс чистки надо построить глобальное мировое государство с очищенным исламом в основе — это и есть тот самый мировой халифат, а его сторонники даже смогли немного продвинуться в осуществлении задуманного, создав ИГИЛ, который, однако, уже рассыпается в прах благодаря умелой, высокоточной работе российских ВКС.

И вот сложились условия, при которых массы людей подались в Европу, объявившую «день открытых дверей», затянувшийся на несколько лет.

Массы большие — из них, конечно, салафиты не все, но многие. А если кто-то не успел поверить в великую идею салафии у себя на Родине (которой почти уже нет), то он поверит в неё в самой Европе, где распахивают свои своды мечети и молельные дома, в которых имамы рассказывают, как мы будем жить при мировой халифате по заветам наших предков.

В общем, классический комплекс молодого человека Веймарской республики, который понимает своё угнетённое положение и нуждается в том, чтобы его искреннюю душевную боль кто-то залечил. «Обиды смываются кровью», — говорят ему доброхоты.

И он слушает и готовится её проливать. Зёрна салафитской пропаганды падают на благодатную почву. Воин ислама растёт и крепчает.


Прогремели уже не первые теракты. Проблемы радикальной салафии известны всем, в том числе представителям западных разведслужб.

Первое, что должны были сделать власти стран, в которых террористическая угроза, увы, стала реальностью — это решить проблему гетто-кварталов. Я плохо себе представляю, что в России в крупных городах есть места, куда нога полицейского боится ступать.

Итак, французы и бельгийцы снаряжают группу местного ОМОНа и показательно, синхронно, в условиях оперативной координации совместных действий зачищают все проблемные изолированные районы.





Тех, кто не имеет при себе документов, подтверждающих личность, вычленяют сразу же и отправляют в СИЗО, где смотрят — откуда он и куда.

Затем с жителями этих кварталов проводится психологическая работа на предмет выяснения, насколько глубоко в них запали зёрна салафитской идеологии и на что он готов ради того, чтобы ислам снова стал кристально чистым и незамутнённым, как классический мухинский стакан.

И если выясняется, что готов на многое, даже слишком многое (профессиональным психологам не составляет труда это установить), то тогда с ним разговор особый — десалафизация (по возможности) и экстрадиция на каком-нибудь новом философском пароходе.

И наконец, европейские власти должны провести фильтрацию молельных заведений на предмет фундаменталистской пропаганды.

Этот имам хочет строить халифат — вон. Этот имам призывает «убивать неверных» — вон. Этот имам считает, что Европа грязна и порочна — тем более вон. Что же ты в грязной и порочной Европе тогда делаешь, друг?

Вот на какие действия европейские правительства должны были санкционировать европейские спецслужбы ещё вчера... нет, ещё позавчера.

Если они до сих пор этого не сделали — то возникает вопрос: почему?


И тогда был бы сделан первый шаг на пути к миру и благодати в Европейском сообществе. И никто бы не обиделся из нормальных людей.

Ведь многие мусульмане сами понимают, что проливать кровь — это нехорошо, это грешно, что современный мир слишком сложен и противоречив, чтобы можно было так просто взять и построить мифический халифат на всех шести континентах (Антарктида тоже в счёт, как я понимаю), что, в конце концов, дважды в одну и ту же реку не входят.

Ведь возродить мусульманскую общину времён пророка Мухаммеда — это вам не СССР возродить, это посложнее будет.

Вместо того чтобы сделать всё, перечисленное выше, и решить ряд насущных проблем с собственной безопасностью, европейцы, кажется, не знают, что им делать. И совершают какие-то иррациональные поступки.

Сперва блокируют радиосвязь. Зачем? Ведь если вы ловите террористов, было бы логичнее её, наоборот, поддерживать — мало ли о чём джихадисты будут общаться — и да здравствует пилинг: отпетый салафит у вас в руках.

Далее — есть мессенджеры и прочие каналы коммуникации. Читайте, смотрите, слушайте, фиксируйте, как положено разведке. Попросите россиян и израильтян, чтобы они вас научили.

Выявление потенциальных преступников по ключевым словам — это более чем вчерашний день в истории разведслужб. Даже все модели эзопова языка давно прочитаны и проработаны. Канарис вам рассказал бы.

Что, вам непонятны диалекты арабского языка, которые координаторы террористических используют в общении? И это говорят люди из страны-родины профессиональной научной арабистики. Кто у нас Египет исследовал, кому принадлежали ближневосточные колонии, населённые преимущественно арабами, общавшимися между собой на разных диалектах.

Французы, ну вы же можете…


Есть технологии ловли преступников, в том числе и террористов, по горячим следам. Есть система объявления плана-перехвата. Есть режим антитеррористической операции.

Сколько всего было изобретено для того, чтобы ловить террористов, особенно когда — ну не может быть по-другому — известно местонахождение проблемных гетто-кварталов, известны адреса проблемных мечетей, известны имена и фамилии наиболее отъявленных и фанатичных проповедников салафии, нашедших себе приют в европах; известны их странички в социальных сетях.

В конце концов, с помощью системы спутникового слежения можно зафиксировать любой номер любого автомобиля в любой точке земного шара.

Обезопасьте себя от терактов — это залог вашего выживания в этом безумном мире.





Но и это ещё не всё. Известны и государства, которые поддерживают международные террористические сетевые структуры, которые они сами же и создают.

Введите против них санкции (как мы знаем, Европа хорошо умеет это делать). Введите точечные санкции против тех катарских и аравийских фондов, из которых идёт последовательная подпитка салафитской пропаганды.

Подвергните их идеологическому остракизму. Разоблачите их подрывную деятельность в СМИ. Нет, я не призываю обращаться с ними так же, как с Наджибуллой, Хуссейном или Каддафи, которые были, между прочим, решительными противниками любых проявлений радикального салафизма.

Но добейтесь их осуждения и отставки, добейтесь их публичного позора, добейтесь, чтобы они сели на скамьи Гаагского международного трибунала.


Вместо этого глава МИД Германии встречается с высшими руководителями Саудовской Аравии и весело проводит с ним время. Эрдоган периодически встречается с Меркель, которая, как иногда кажется, у него на посылках.

А между тем, турецкий президент — это исламист-фундаменталист, который к тому же зарабатывает на всём — на перепродаже ворованной нефти, на транспортировке эксклюзивных предметов искусства, оружия, наркотиков и т.д. А его премьер-министр — добрый улыбчивый дядечка с весёлым прищуром, мирно жующий баранку за компанию с греческим премьером — это человек, написавший книгу о том, что Турция должна подмять под себя полмира, в том числе и часть Европы.

Оба они придерживаются если не салафии (эта вотчина за аравийцами, они её курируют), то идеологии махрового паносманского национализма.

С одной стороны — «нефти, я хочу много нефти…», с другой — «Türkei über alles».

И эти люди приезжают в Европу, где их путь усыпается розовыми лепестками, а с ними здороваются и непринуждённо общаются видные лидеры европейских государств при молчаливом одобрении их электората.

А ведь европейские лидеры, бывало, жестоко и беспощадно расправлялись с другими восточными правителями за гораздо меньшие «преступления».


Но самое поразительное в этой истории в том, что, как утверждают военные эксперты, взрывчатка, которую использовали террористы в Брюсселе, по всей видимости, могла быть изготовлена в домашних условиях. Её рецепт вполне мог быть найден в «Гугле».

Ребята, разведчики вы или кто — ну неужели никак нельзя отслеживать поисковую историю пользователей в «Гугле»? Особенно когда на кону ваши же страны и ваши люди.

А пока я желаю Европе ума и сил. И понимания того, что призрак бродит по Европе — призрак салафизма, с которым надо бороться по-настоящему.

И если европейские правительства давно являются марионетками американцев, саудовцев, катарцев, кого угодно, только не слугами своих народов, то народ должен встряхнуться и опомниться.

Или прав Шпенглер, говоря о закате евроцивилизации? Или правы Зиновьев и его сторонники, говорящие о дегуманизации европейского общества?

Всё-таки надо вставать с колен, Европа. Надо. Спросите у Путина — как. Он добрый, он подскажет и даже поможет.

Но уже сейчас понятно, что надо делать две вещи параллельно — наводить порядок у себя (выше описано, как) и наводить порядок на разрушенном вами же Ближнем Востоке.