УКРАИНА - ЭСТОНИЯ
25.09.2025
Маргус Таллинский
Эстонский пенсионер
ПЛАКАЛИ МУЖИКИ С БОЛЬШИМИ ПОГОНАМИ
Эстонские спасатели оценили свою готовность
-
Участники дискуссии:
35 -
Последняя реплика:
4 дня назад
По Украине российские дроны до Киева летят долго — можно успеть добраться до укрытия. В Эстонии эти знания не пригодятся — там нет тысяч километров стратегической глубины. Вся страна в 45 тысяч квадратных километров поместилась бы в Донбассе. Латвия — немногим больше: 65,5 тысяч. Мы готовы? Нас продолжают готовить к войне.
Delfi пишет:
Ведущие сотрудники Спасательного департамента, приехавшие в Украину для обмена опытом, оказались в Киеве в день, когда город подвергся одному из самых разрушительных ударов за время этой войны. Их вывод: чтобы люди выживали под обстрелами, Эстония должна быть готова гораздо — гораздо! — лучше, чем сейчас, пишет Eesti Ekspress.
Ангелина Якименко родилась осенью 2022 года — осенью, полной надежд. Впереди ждала первая суровая военная зима, но под Херсоном шли успешные бои. В ночь, когда Ангелина погибла, до третьей годовщины освобождения Херсона оставалась всего пара месяцев.
«Я видел, как плакали мужики с большими погонами, — говорит руководитель отдела готовности к кризисам Спасательного департамента Эркки Пыльд. — Это их родина». Было раннее утро. Четверг, 28 августа. И надежд у Украины было мало.
Пыльд стоял в Киеве около пятиэтажного жилого дома, фотографировал и пытался запомнить то, что видел и слышал. «Мы должны еще десять раз продумать, как на такое реагировать», — говорит стоявший тогда рядом с ним генеральный директор Спасательного департамента Марго Клаос. Вместе с десятком коллег они уже несколько дней находились в Украине. Они поехали туда для обмена опытом.
Борщ, сало и воздушная тревога
Днем раньше эстонцы разделились на две группы. Начальники встречались с руководством украинской службы по чрезвычайным ситуациям. Остальные работали с местными экспертами. Ужинали отдельно. «Был борщ», — вспоминает Марго Клаос. Везде, где бы ни появлялись эстонцы, гостеприимные украинцы угощали их борщом. И везде подавали сало. Так получилось, что в Украине как раз праздновали День сала.
На ужине Клаоса и еще нескольких эстонцев принимал заместитель директора ГС ЧС Украины. Из соображений безопасности присутствовать мог только один представитель руководства ведомства. На столе было несколько сортов разноцветых ягодных настоек. «Кажется, третий тост был за здоровье женщин. До этого — за здоровье героев и в память о погибших спасателях», — говорит Клаос.
И вдруг около половины десятого в городе зазвучали сирены. Клаос отмечает, что, находясь в подвале со сводчатым потолком, они их почти не слышали. В Эстонии также стоит учитывать: сирены помогают в основном тем, кто находится на улице. «Но мобильное приложение, которое украинцы используют для оповещения, сработало отлично, — добавляет Клаос. — Мы получили информацию».
Спасателей не хватает
Одновременно телефоны начали трезвонить и в другом здании без окон в нескольких километрах оттуда. Там, в грузинском ресторане, довольно большая компания эстонцев и украинцев временно отдыхала от борща. А остальном все было так же. До сигнала воздушной тревоги слышались звон вилок, сердечные тосты и рассказы местных спасателей. «Они все очень устали», — делится впечатлениями Эркки Пыльд.
У большинства киевских спасателей есть опыт работы на линии фронта. Их отправляют туда группами. Иногда добровольно, иногда по приказу. «Они мечтают о простых вещах. Например, о том, чтобы попасть на море, — говорит эксперт Спасательного департамента по обеспечению укрытия Лехо Лемсалу. — Чувство безнадежности. Никто не знает, когда это закончится». Во время войны спасательная служба Украины значительно расширилась. «У нас в Эстонии, даже учитывая потребности мирного времени, команды недоукомплектованы», — говорит Клаос.
Конечно, в Эстонии есть около трех тысяч спасателей-добровольцев — почти в два раза больше, чем профессионалов. Но часть из них — это полицейские, часть — члены Кайтселийта, часть — сотрудники «скорой помощи». А часть — в «горячем» резерве Сил обороны. «В военное время в лучшем случае у нас останется половина из них», — предполагает Пыльд.
Марго Клаос хотел бы, чтобы спасателей-добровольцев по желанию освобождали от мобилизации. Департамент оборонных ресурсов относится ко всем исключениям с большой осторожностью. Ряды воинов редеть не должны.
«При необходимости мы готовы провести для людей ускоренное обучение, — раскрывает Пыльд кризисный план ведомства и напоминает о мартовских бомбардировках во время Второй мировой войны. — Тогда большая часть людей, участвовавших в тушении пожаров, были добровольцами».
Нужно больше укрытий
Об этом говорили, угощаясь шашлыками и хинкали. И в то же время все вместе смотрели на карту. Сначала «покраснела» Восточная Украина, затем окрестности Киева, и только потом сама столица. «Местные знали, что дроны летят долго, — отмечает Пыльд. — Они заверили нас, что мы без проблем доберемся до отеля».
При этом он подчеркивает, что в Эстонии эти знания не пригодятся. У нас нет тысяч километров стратегической глубины. «Вся наша страна поместилась бы в Донбассе», — говорит Лемсалу.
На подземной парковке отеля нашлось аскетичное укрытие. Несколько раскладушек, стулья. Возможность заварить чай и кофе. Там и устроились. Не было суеты и на втором ужине.
Delfi пишет:
Ведущие сотрудники Спасательного департамента, приехавшие в Украину для обмена опытом, оказались в Киеве в день, когда город подвергся одному из самых разрушительных ударов за время этой войны. Их вывод: чтобы люди выживали под обстрелами, Эстония должна быть готова гораздо — гораздо! — лучше, чем сейчас, пишет Eesti Ekspress.
Ангелина Якименко родилась осенью 2022 года — осенью, полной надежд. Впереди ждала первая суровая военная зима, но под Херсоном шли успешные бои. В ночь, когда Ангелина погибла, до третьей годовщины освобождения Херсона оставалась всего пара месяцев.
«Я видел, как плакали мужики с большими погонами, — говорит руководитель отдела готовности к кризисам Спасательного департамента Эркки Пыльд. — Это их родина». Было раннее утро. Четверг, 28 августа. И надежд у Украины было мало.
Пыльд стоял в Киеве около пятиэтажного жилого дома, фотографировал и пытался запомнить то, что видел и слышал. «Мы должны еще десять раз продумать, как на такое реагировать», — говорит стоявший тогда рядом с ним генеральный директор Спасательного департамента Марго Клаос. Вместе с десятком коллег они уже несколько дней находились в Украине. Они поехали туда для обмена опытом.
Борщ, сало и воздушная тревога
Днем раньше эстонцы разделились на две группы. Начальники встречались с руководством украинской службы по чрезвычайным ситуациям. Остальные работали с местными экспертами. Ужинали отдельно. «Был борщ», — вспоминает Марго Клаос. Везде, где бы ни появлялись эстонцы, гостеприимные украинцы угощали их борщом. И везде подавали сало. Так получилось, что в Украине как раз праздновали День сала.
На ужине Клаоса и еще нескольких эстонцев принимал заместитель директора ГС ЧС Украины. Из соображений безопасности присутствовать мог только один представитель руководства ведомства. На столе было несколько сортов разноцветых ягодных настоек. «Кажется, третий тост был за здоровье женщин. До этого — за здоровье героев и в память о погибших спасателях», — говорит Клаос.
И вдруг около половины десятого в городе зазвучали сирены. Клаос отмечает, что, находясь в подвале со сводчатым потолком, они их почти не слышали. В Эстонии также стоит учитывать: сирены помогают в основном тем, кто находится на улице. «Но мобильное приложение, которое украинцы используют для оповещения, сработало отлично, — добавляет Клаос. — Мы получили информацию».
Спасателей не хватает
Одновременно телефоны начали трезвонить и в другом здании без окон в нескольких километрах оттуда. Там, в грузинском ресторане, довольно большая компания эстонцев и украинцев временно отдыхала от борща. А остальном все было так же. До сигнала воздушной тревоги слышались звон вилок, сердечные тосты и рассказы местных спасателей. «Они все очень устали», — делится впечатлениями Эркки Пыльд.
У большинства киевских спасателей есть опыт работы на линии фронта. Их отправляют туда группами. Иногда добровольно, иногда по приказу. «Они мечтают о простых вещах. Например, о том, чтобы попасть на море, — говорит эксперт Спасательного департамента по обеспечению укрытия Лехо Лемсалу. — Чувство безнадежности. Никто не знает, когда это закончится». Во время войны спасательная служба Украины значительно расширилась. «У нас в Эстонии, даже учитывая потребности мирного времени, команды недоукомплектованы», — говорит Клаос.
Конечно, в Эстонии есть около трех тысяч спасателей-добровольцев — почти в два раза больше, чем профессионалов. Но часть из них — это полицейские, часть — члены Кайтселийта, часть — сотрудники «скорой помощи». А часть — в «горячем» резерве Сил обороны. «В военное время в лучшем случае у нас останется половина из них», — предполагает Пыльд.
Марго Клаос хотел бы, чтобы спасателей-добровольцев по желанию освобождали от мобилизации. Департамент оборонных ресурсов относится ко всем исключениям с большой осторожностью. Ряды воинов редеть не должны.
«При необходимости мы готовы провести для людей ускоренное обучение, — раскрывает Пыльд кризисный план ведомства и напоминает о мартовских бомбардировках во время Второй мировой войны. — Тогда большая часть людей, участвовавших в тушении пожаров, были добровольцами».
Нужно больше укрытий
Об этом говорили, угощаясь шашлыками и хинкали. И в то же время все вместе смотрели на карту. Сначала «покраснела» Восточная Украина, затем окрестности Киева, и только потом сама столица. «Местные знали, что дроны летят долго, — отмечает Пыльд. — Они заверили нас, что мы без проблем доберемся до отеля».
При этом он подчеркивает, что в Эстонии эти знания не пригодятся. У нас нет тысяч километров стратегической глубины. «Вся наша страна поместилась бы в Донбассе», — говорит Лемсалу.
На подземной парковке отеля нашлось аскетичное укрытие. Несколько раскладушек, стулья. Возможность заварить чай и кофе. Там и устроились. Не было суеты и на втором ужине.
Мы могли бы остаться на месте. Однако в целях приобретения опыта мы открыли приложение, посмотрели, где находится ближайшее общественное укрытие, и пошли туда, — рассказывает Клаос.
Находившимся на улице прохожим путь в подвал местного выставочного центра указывала большая зеленая табличка с надписью «УКРИТТЯ». В укрытии были стулья и спальные мешки. Людей было немного.
Если укрытие находится далеко, люди туда просто не идут, — констатирует Лемсалу. — Когда началась война, первые две-три недели они в основном сидели в подвалах. Но потом начали выбирать.
То же самое и с укрытиями в многоквартирных домах. В соседний дом люди больше не ходят. Чаще остаются в своих квартирах.
Клаос подчеркивает, что в Эстонии должно быть гораздо больше укрытий. Как общественных, так и частных.
Полгода назад завершился пробный проект стоимостью 1,2 миллиона евро, в рамках которого 26 квартирным товариществам было оказано содействие в обустройстве укрытий в подвалах: ремонт системы электроснабжения и вентиляции, строительные материалы, балки для укрепления потолков. На самом же деле нужно больше ста миллионов евро. В совершенно новых зданиях в Эстонии должны появиться прочные убежища.
Но все это — дела далекого будущего. Перед представлением законопроекта в Рийгикогу правительство неожиданно приняло решение об изменении документа. Обязательство по созданию укрытий не будет распространяться на жилые дома, разрешение на строительство которых будет запрошено до 2028 года.
Клаос подчеркивает, что в Эстонии должно быть гораздо больше укрытий. Как общественных, так и частных.
Полгода назад завершился пробный проект стоимостью 1,2 миллиона евро, в рамках которого 26 квартирным товариществам было оказано содействие в обустройстве укрытий в подвалах: ремонт системы электроснабжения и вентиляции, строительные материалы, балки для укрепления потолков. На самом же деле нужно больше ста миллионов евро. В совершенно новых зданиях в Эстонии должны появиться прочные убежища.
Но все это — дела далекого будущего. Перед представлением законопроекта в Рийгикогу правительство неожиданно приняло решение об изменении документа. Обязательство по созданию укрытий не будет распространяться на жилые дома, разрешение на строительство которых будет запрошено до 2028 года.
Если мы продолжим строить дома, в которых нет убежищ, это все равно что прятать голову в песок, — предостерегает Клаос.
Многократные уведомления
Около одиннадцати часов наступила небольшая пауза, и люди, сопровождавшие генерального директора, отправилась в отель к другим эстонцам. Когда они прибыли на место, снова появились сообщения о воздушной тревоге.
«Немедленно направляйтесь в ближайшее укрытие. Если поблизости нет укрытия, убедитесь, что между вами и возможным попаданием снаряда находится как минимум две стены», — говорится в украинском приложении для оповещения о чрезвычайных ситуациях.
Но в подвале, кроме 13 эстонцев, было только 5 человек. Менее трети гостей отеля. Две стены действительно хорошо защищают. Ударная волна от взрыва превращает оконное стекло в облако осколков. Многих травм можно избежать, просто прячась в коридоре или ванной.
«Человек очень легко привыкает к простым решениям», — отмечает Лемсалу. Но в подвале безопаснее. Когда по городу стали раздаваться взрывы, в укрытие потянулись люди. В ту ночь Киев подвергся одному из самых страшных ударов этой войны. В общей сложности Россия выпустила по Украине 598 «Шахедов» и 31 ракету.
Одни эстонцы пытались заснуть, другие пили чай и позволяли художнику из Словении рисовать на них шаржи. В то же время проводили небольшой эксперимент. Клаос не стал подключаться к гостиничному Wi-Fi, но договорился с коллегой из Украины, что тот будет присылать ему СМС о происходящем на улице. Сообщения приходили регулярно. Мобильное приложение в подвале не работало.
«Мне стало понятно, что в Эстонии нужно дублировать оповещения, — говорит Клаос. — Важную информацию нужно отправлять и по СМС». Украинцы не рассылают СМС-уведомления. Однако внутри учреждений их используют часто.
Автокраны спешат на помощь
Когда около семи утра закончилась воздушная тревога, украинцы пригласили коллег из Эстонии на место удара. За два часа до этого в пятиэтажный кирпичный жилой дом попала ракета «Искандер». 700 килограммов взрывчатки оставили в центре дома огромную дыру. Вокруг валялись обломки здания и догорали машины.
Что первым бросилось в глаза? «Огромные ресурсы», — отвечают эстонцы в один голос. Украинская ПВО работает очень эффективно. Из сотен дронов до Киева долетело около пятнадцати. Из тридцати ракет прорвалось пять.
Это означало, что параллельно нужно проводить двадцать спасательных операций. На месте работали более пятисот спасателей. До 2022 года эстонские спасатели могли одновременно заниматься только одним крупным завалом. Сорок миллионов евро спустя у них есть возможность работать на трех-четырех точках.
Около одиннадцати часов наступила небольшая пауза, и люди, сопровождавшие генерального директора, отправилась в отель к другим эстонцам. Когда они прибыли на место, снова появились сообщения о воздушной тревоге.
«Немедленно направляйтесь в ближайшее укрытие. Если поблизости нет укрытия, убедитесь, что между вами и возможным попаданием снаряда находится как минимум две стены», — говорится в украинском приложении для оповещения о чрезвычайных ситуациях.
Но в подвале, кроме 13 эстонцев, было только 5 человек. Менее трети гостей отеля. Две стены действительно хорошо защищают. Ударная волна от взрыва превращает оконное стекло в облако осколков. Многих травм можно избежать, просто прячась в коридоре или ванной.
«Человек очень легко привыкает к простым решениям», — отмечает Лемсалу. Но в подвале безопаснее. Когда по городу стали раздаваться взрывы, в укрытие потянулись люди. В ту ночь Киев подвергся одному из самых страшных ударов этой войны. В общей сложности Россия выпустила по Украине 598 «Шахедов» и 31 ракету.
Одни эстонцы пытались заснуть, другие пили чай и позволяли художнику из Словении рисовать на них шаржи. В то же время проводили небольшой эксперимент. Клаос не стал подключаться к гостиничному Wi-Fi, но договорился с коллегой из Украины, что тот будет присылать ему СМС о происходящем на улице. Сообщения приходили регулярно. Мобильное приложение в подвале не работало.
«Мне стало понятно, что в Эстонии нужно дублировать оповещения, — говорит Клаос. — Важную информацию нужно отправлять и по СМС». Украинцы не рассылают СМС-уведомления. Однако внутри учреждений их используют часто.
Автокраны спешат на помощь
Когда около семи утра закончилась воздушная тревога, украинцы пригласили коллег из Эстонии на место удара. За два часа до этого в пятиэтажный кирпичный жилой дом попала ракета «Искандер». 700 килограммов взрывчатки оставили в центре дома огромную дыру. Вокруг валялись обломки здания и догорали машины.
Что первым бросилось в глаза? «Огромные ресурсы», — отвечают эстонцы в один голос. Украинская ПВО работает очень эффективно. Из сотен дронов до Киева долетело около пятнадцати. Из тридцати ракет прорвалось пять.
Это означало, что параллельно нужно проводить двадцать спасательных операций. На месте работали более пятисот спасателей. До 2022 года эстонские спасатели могли одновременно заниматься только одним крупным завалом. Сорок миллионов евро спустя у них есть возможность работать на трех-четырех точках.
Атака на Киев показала, в каких масштабах необходимо проводить работы в случае военного нападения, — резюмирует Клаос. — Мы должны быть способны реагировать как минимум на десять событий одновременно.
Если наша ПВО уступает украинской, — а сейчас это очевидно, — то ущерб, конечно, будет гораздо больше.
Эстонцев впечатлило количество тяжелой техники вокруг здания. Краны, экскаваторы, тракторы. Поскольку в мирное время такая техника нужна редко, наш Спасательный департамент полагается на контакты в частном секторе. В случае чрезвычайной ситуации кому-то звонят. При необходимости обращаются за помощью к Силам обороны.
Эстонцев впечатлило количество тяжелой техники вокруг здания. Краны, экскаваторы, тракторы. Поскольку в мирное время такая техника нужна редко, наш Спасательный департамент полагается на контакты в частном секторе. В случае чрезвычайной ситуации кому-то звонят. При необходимости обращаются за помощью к Силам обороны.
Украинцы сказали: даже не мечтайте, что во время войны кто-то быстро придет на помощь, — говорит Клаос. — Эти люди в это время будут совсем в другом месте.
Опытный крановщик важнее крана. При подъеме обрушившихся панелей любая ошибка может стоить жизни. Поэтому у украинских спасателей есть своя техника.
Клаос отнюдь не утверждает, что эстонский Спасательный департамент должен немедленно приобрести огромный парк техники. В мирное время дорогостоящая техника просто будет простаивать на месте. Вместе с тем что-то в запасе все-таки стоило бы иметь. Очень нужны и саперы.
Сегодня бомбами времен Второй мировой войны занимаются команды из двух человек. «Это очень опасно, — говорит Клаос. — Команды не укомплектованы, потому что мало денег».
В Киеве саперы приезжают на каждое место удара. Всегда есть вероятность, что что-то не взорвалось. И это только часть их работы. Вся страна настолько покрыта взрывными устройствами, что во многих местах без саперов невозможно даже тушить лесные пожары.
Саперные команды эстонского Спасательного департамента можно пересчитать по пальцам одной руки. В планах набрать в резерв около ста помощников саперов. Но кто-то же должен и руководить командой.
Помощь после воздушного удара
Кроме спасателей вокруг жилого дома работало еще множество представителей разных организаций. Немного поодаль находился пункт скорой помощи. Там же Украинский Красный Крест раздавал воду и еду. Полицейские разбили свою палатку и принимали показания очевидцев. Совместно с прокуратурой собирали доказательства очередного военного преступления России.
За углом дома, в огороженной лентами зоне, лежали черные мешки для трупов.
Клаос показывает фотографии на компьютере. Из-под полиэтилена торчит чья-то нога. Под другим мешком виднеется что-то красное. «Вот тут только что вынесли пятую погибшую», — отмечает Клаос. Патологоанатом наклоняется над маленьким телом. Это Ангелина Якименко, которая родилась, когда украинские войска освободили Херсон. Теперь российская ракета убила девочку и ее 24-летнюю маму Надю.
Увидев это, Пыльд отвернулся. А потом обернулся вновь. «Я сказал себе, что посмотрю на это и запомню, что российский режим с людьми делает, — говорит он. — Чтобы это никогда не забывалось». В украинской службе спасения работает много психологов. Они выезжают на спасательные операции.
«В таких местах есть сотни людей, которым нужна психологическая помощь», — рассказывает Пыльд. Пострадавшие, спасенные, свидетели, родственники. «Они реагируют первыми, доступны 24/7. У них есть каски и бронежилеты», — описывает Клаос увиденное. Он считает, что Эстонии и здесь есть чему поучиться. «Возможно, не нужно нанимать их в Спасательный департамент, если это может организовать какая-то другая служба, — добавляет он. — Но это предстоит обдумать».
Эстонцев очень удивило наличие автобуса, в котором жители разрушенных квартир могли подать заявки на получение новых документов. Представитель страховой компании составлял список уничтоженных автомобилей.
«Идея заключалась в том, чтобы людям на следующий день не приходилось выяснять, что и где делать, — объясняет Клаос. — Им на месте была предложена вся необходимая помощь». Это своего рода ужасная обыденность. Вся система работает как можно быстрее, чтобы в течение 24 часов все дела были решены. «Чтобы все службы были готовы на следующий день отправиться в другое место», — говорит Клаос.
В пятницу президент Украины Владимир Зеленский выложил фотографии того же жилого дома. «На данный момент найдены тела 22 погибших, в том числе 4 детей», — написал он. Той ночью в городе погибло 25 человек.
На опубликованных Зеленским фотографиях видно, как еще в темноте спасатели извлекали тела из-под завалов. А к утру все окрестности преобразились до неузнаваемости. Сгоревшие автомобили увезли. Обломки убрали. Стены, которые могли обрушиться, снесли. «В этой уцелевшей части дома продолжают жить люди», — говорит Клаос и показывает фотографии еще двух жилых домов. Оба попали под удары этим летом. В общей сложности под обломками погибло более тридцати человек. Вокруг этих домов тоже все убрали. На месте катастрофы на самокатах катаются дети.
«Люди, которые остаются здесь жить, скорее всего, не смогут навести здесь порядок в течение следующих десяти лет, — говорит Лемсалу. — Это то, о чем мы до сих пор не думали».
Кто защищает спасателей?
Вещей, о которых заставляет подумать война, много. Когда в 2022 году Спасательный департамент Эстонии получил дополнительное финансирование, было закуплено 1500 касок и бронежилетов. Если будут деньги, защитные средства получат и спасатели-добровольцы. С начала полномасштабной войны в Украине погибло 107 спасателей. Треть из них погибла еще до первого военного лета. Половина — в первый год.
«Только тогда украинские спасатели начали получать защитные средства от баллистических ракет, — говорит Клаос. — А теперь, спустя некоторое время, появилась возможность защищаться от дронов». Это крайне важно.
Россияне уже в ходе войны в Сирии поняли, насколько эффективны двойные удары. Сначала нужно создать хаос и дождаться «скорой помощи», полиции и спасателей. А потом всех их уничтожить.
Теперь вместе с руководителем спасательных работ действует специалист по безопасности. Он оценивает угрозу и определяет, где можно укрыться в случае необходимости. «Все, кто находится на месте происшествия, знают, где прятаться», — говорит Клаос.
Эстонцы спросили, велика ли вероятность нового удара. «И тогда нам показали на экране, как прямо сейчас дроны пытаются сюда добраться. И как этот дрон начал бесцельно кружить довольно далеко», — рассказывает Клаос. На более широком периметре дроны сбивают Силы обороны. Но почти у каждой команды спасателей есть свои сигнальные устройства. «А в оперативных машинах есть передатчики, — добавляет Пыльд. — Когда дрон приближается, спасатели знают, что нужно бежать».
Тактики противодействия дронам разработаны украинскими силами обороны. Там спасатели как получают необходимое оборудование, так и проходят обучение. «Мы тоже должны быть готовы к таким ситуациям», — отмечает Пыльд.
Сотни миллионов
Конечно, на все это нужны деньги. Если ввести все данные по Украине в Excel, в нижней ячейке скорее всего окажется цифра не в десятки, а в сотни миллионов евро. В то же время Клаос отмечает, что в случае кризиса все становится еще дороже. К этому добавляется цена человеческой жизни.
По проведенным в Эстонии социально-экономическим анализам, эта цена колеблется в районе двух миллионов евро. Сотня погибших обойдется нам в двести миллионов евро. В зависимости от методик расчета эта сумма может быть в несколько раз больше. «Помимо военных рекомендаций командующего Силами обороны, мы должны прислушиваться и к рекомендациям по защите населения», — говорит Клаос. Однако политики к такому документу пока не проявляют никакого интереса.
Клаос отнюдь не утверждает, что эстонский Спасательный департамент должен немедленно приобрести огромный парк техники. В мирное время дорогостоящая техника просто будет простаивать на месте. Вместе с тем что-то в запасе все-таки стоило бы иметь. Очень нужны и саперы.
Сегодня бомбами времен Второй мировой войны занимаются команды из двух человек. «Это очень опасно, — говорит Клаос. — Команды не укомплектованы, потому что мало денег».
В Киеве саперы приезжают на каждое место удара. Всегда есть вероятность, что что-то не взорвалось. И это только часть их работы. Вся страна настолько покрыта взрывными устройствами, что во многих местах без саперов невозможно даже тушить лесные пожары.
Саперные команды эстонского Спасательного департамента можно пересчитать по пальцам одной руки. В планах набрать в резерв около ста помощников саперов. Но кто-то же должен и руководить командой.
Помощь после воздушного удара
Кроме спасателей вокруг жилого дома работало еще множество представителей разных организаций. Немного поодаль находился пункт скорой помощи. Там же Украинский Красный Крест раздавал воду и еду. Полицейские разбили свою палатку и принимали показания очевидцев. Совместно с прокуратурой собирали доказательства очередного военного преступления России.
За углом дома, в огороженной лентами зоне, лежали черные мешки для трупов.
Клаос показывает фотографии на компьютере. Из-под полиэтилена торчит чья-то нога. Под другим мешком виднеется что-то красное. «Вот тут только что вынесли пятую погибшую», — отмечает Клаос. Патологоанатом наклоняется над маленьким телом. Это Ангелина Якименко, которая родилась, когда украинские войска освободили Херсон. Теперь российская ракета убила девочку и ее 24-летнюю маму Надю.
Увидев это, Пыльд отвернулся. А потом обернулся вновь. «Я сказал себе, что посмотрю на это и запомню, что российский режим с людьми делает, — говорит он. — Чтобы это никогда не забывалось». В украинской службе спасения работает много психологов. Они выезжают на спасательные операции.
«В таких местах есть сотни людей, которым нужна психологическая помощь», — рассказывает Пыльд. Пострадавшие, спасенные, свидетели, родственники. «Они реагируют первыми, доступны 24/7. У них есть каски и бронежилеты», — описывает Клаос увиденное. Он считает, что Эстонии и здесь есть чему поучиться. «Возможно, не нужно нанимать их в Спасательный департамент, если это может организовать какая-то другая служба, — добавляет он. — Но это предстоит обдумать».
Эстонцев очень удивило наличие автобуса, в котором жители разрушенных квартир могли подать заявки на получение новых документов. Представитель страховой компании составлял список уничтоженных автомобилей.
«Идея заключалась в том, чтобы людям на следующий день не приходилось выяснять, что и где делать, — объясняет Клаос. — Им на месте была предложена вся необходимая помощь». Это своего рода ужасная обыденность. Вся система работает как можно быстрее, чтобы в течение 24 часов все дела были решены. «Чтобы все службы были готовы на следующий день отправиться в другое место», — говорит Клаос.
В пятницу президент Украины Владимир Зеленский выложил фотографии того же жилого дома. «На данный момент найдены тела 22 погибших, в том числе 4 детей», — написал он. Той ночью в городе погибло 25 человек.
На опубликованных Зеленским фотографиях видно, как еще в темноте спасатели извлекали тела из-под завалов. А к утру все окрестности преобразились до неузнаваемости. Сгоревшие автомобили увезли. Обломки убрали. Стены, которые могли обрушиться, снесли. «В этой уцелевшей части дома продолжают жить люди», — говорит Клаос и показывает фотографии еще двух жилых домов. Оба попали под удары этим летом. В общей сложности под обломками погибло более тридцати человек. Вокруг этих домов тоже все убрали. На месте катастрофы на самокатах катаются дети.
«Люди, которые остаются здесь жить, скорее всего, не смогут навести здесь порядок в течение следующих десяти лет, — говорит Лемсалу. — Это то, о чем мы до сих пор не думали».
Кто защищает спасателей?
Вещей, о которых заставляет подумать война, много. Когда в 2022 году Спасательный департамент Эстонии получил дополнительное финансирование, было закуплено 1500 касок и бронежилетов. Если будут деньги, защитные средства получат и спасатели-добровольцы. С начала полномасштабной войны в Украине погибло 107 спасателей. Треть из них погибла еще до первого военного лета. Половина — в первый год.
«Только тогда украинские спасатели начали получать защитные средства от баллистических ракет, — говорит Клаос. — А теперь, спустя некоторое время, появилась возможность защищаться от дронов». Это крайне важно.
Россияне уже в ходе войны в Сирии поняли, насколько эффективны двойные удары. Сначала нужно создать хаос и дождаться «скорой помощи», полиции и спасателей. А потом всех их уничтожить.
Теперь вместе с руководителем спасательных работ действует специалист по безопасности. Он оценивает угрозу и определяет, где можно укрыться в случае необходимости. «Все, кто находится на месте происшествия, знают, где прятаться», — говорит Клаос.
Эстонцы спросили, велика ли вероятность нового удара. «И тогда нам показали на экране, как прямо сейчас дроны пытаются сюда добраться. И как этот дрон начал бесцельно кружить довольно далеко», — рассказывает Клаос. На более широком периметре дроны сбивают Силы обороны. Но почти у каждой команды спасателей есть свои сигнальные устройства. «А в оперативных машинах есть передатчики, — добавляет Пыльд. — Когда дрон приближается, спасатели знают, что нужно бежать».
Тактики противодействия дронам разработаны украинскими силами обороны. Там спасатели как получают необходимое оборудование, так и проходят обучение. «Мы тоже должны быть готовы к таким ситуациям», — отмечает Пыльд.
Сотни миллионов
Конечно, на все это нужны деньги. Если ввести все данные по Украине в Excel, в нижней ячейке скорее всего окажется цифра не в десятки, а в сотни миллионов евро. В то же время Клаос отмечает, что в случае кризиса все становится еще дороже. К этому добавляется цена человеческой жизни.
По проведенным в Эстонии социально-экономическим анализам, эта цена колеблется в районе двух миллионов евро. Сотня погибших обойдется нам в двести миллионов евро. В зависимости от методик расчета эта сумма может быть в несколько раз больше. «Помимо военных рекомендаций командующего Силами обороны, мы должны прислушиваться и к рекомендациям по защите населения», — говорит Клаос. Однако политики к такому документу пока не проявляют никакого интереса.
Дискуссия
Еще по теме
Еще по теме
Рус Иван
Русский Человек. Ветеран. Участник прошлых, нынешних и будущих.
МЫ ОПАСНО БЛИЗКИ К МИРУ!
Страны Балтии выступают против завершения войны на Украине
Владимир Овчинский
Доктор юридических наук, генерал-майор милиции в отставке
США балансируют на проволоке
Между двумя войнами
Андрей Школьников
Геостратег, аналитик, политолог
СЮЖЕТ ТРОЯНСКОЙ ВОЙНЫ
Может проявиться в противостоянии США и Китая в 2027–2030 гг.
Александр Филей
Латвийский русский филолог