Фотографии Джулиана Ассанжа в английском плену обошли мировые СМИ. Бледный, измождённый, со слезящимися глазами. По свидетельствам видевшихся с ним людей, в том числе и отца, Ассанж испытывает серьёзные проблемы с физическим и психическим здоровьем. Речь его бессвязна. Координация движений нечёткая. Не мог сразу вспомнить дату своего рождения.

Человека истязают, мстя ему за публикацию правды обо всех ужасах, которые позволяли себе представители американских разведслужб на захваченных ими территориях. Это было независимое журналистское расследование.

Теперь Ассандж может быть выдан беспринципными британцами США на расправу, замаскированную под суд, который можно сравнить разве что с судом, произошедшим много столетий назад в Париже над Эсмеральдой, блестяще описанным классиком французской литературы Виктором Гюго. Или «судом кенгуру», как метко сами англосаксы называют показное судилище доморощенных инквизиторов с заранее запрограмированным результатом.
 

Не секрет, что американская фемида через посредничество европейского средневекового права взяла на вооружение древнеримский принцип правосудия, сформулированный как Regina probatiorum.

Если подсудимый соглашается с выдвинутыми против него обвинениями, какими бы абсурдными они ни звучали, то он признаётся виновным и подвергается наказанию. Если же он упорствует, тогда следует допрос с пристрастием, при котором к делу подключаются испанский сапог, дыба, колесо, щипцы и прочие артефакты, на которые в наши дни радостно глазеют охочие до горяченького туристы, путешествуя по музейным застенкам и старым пыточным камерам.

Сегодня появились электрошок и психотропные средства, впрочем, дыба и прочие старые дедовские методы вовсе не ушли в прошлое.

Система эта на Западе действует давно и безотказно. Её жертвами становится абсолютное большинство тех, кто вообще ни слухом ни духом не помышлял о предписываемом ему преступном деянии. Два дня назад на Родину прилетела студентка Марина Бутина, которая поначалу не желала признаваться в шпионаже в пользу России, но её же адвокаты настояли на необходимости признания и сделки со следствием. Как только она признала вину, наши дипломаты тут же получили шанс на освобождение и депортацию девушки.

Признайся, шепчет американский палач своей невинной жертве. Признайся, и мы подумаем. А если не признаёшься, то в ход идёт целый комплекс подручных средств, которые явно не смогут оставить жертву равнодушной. И так происходит из года в год, из столетия в столетие.

При этом в рамках антисоветской мифологии именно советское правосудие было обвинено в стремлении к тезису «признание — царица доказательств», хотя наш суд, как известно, самый справедливый и гуманный суд в мире. Даже иногда чересчур, если говорить об отечественных коррупционных делах, примеров которым уйма.
 

Ассанжу сочувствуешь от всего сердца ещё и потому, что он оказался предан и страной, взявшей на себя обязательства по предоставлению ему приюта в соответствии с дипломатической практикой.

Исторически любой, даже самый отъявленный грешник, мог рассчитывать на милость и неприкосновенность, если только в процессе суда или исполнения приговора ему удавалось оказаться в стенах храма или часовни. В этом и заключался великий сакральный смысл поступка Квазимодо, в первый раз спасшего Эсмеральду от неминуемой гибели.

Сегодня двери храма на Западе уже не являются средством последней надежды. Роль этого оплота исполняет посольство дружественной страны. В данном случае это был социалистический Эквадор, чей прежний президент Рафаэль Корреа был человеком слова и ни разу не позволил усомниться в своих принципах. Новый президент, которого хоть и зовут Ленин, поддавшись примитивному шантажу, безо всякого стеснения выдал Ассанжа британской полиции на муки и издевательства, которым он подвергается уже около семи месяцев.

Между Великобританией и США, естественно, заключён договор о выдаче преступников, однако эта мера не касается людей, которых преследуют по политическим убеждениям. В отношении Ассанжа политическая подоплёка прочитывается весьма отчётливо. Между тем никто, даже самый дотошный эксперт, не может точно сказать, какие методы применяются к узнику Ассанжу для того, чтобы выбить из него показания или просто осуществить акт психоэмоционального возмездия над личностью, пошедшей против системы.
 

Ассанж терпит ещё и за Сноудена, который не стал колебаться и в результате счастливого стечения жизненных обстоятельств оказался под защитой московского аэропорта. Не может быть сомнений, что если бы Ассанж последовал по стопам Сноудена, он был бы спасён.

Сочувствую Ассанжу и всесторонне поддерживаю его морально, тем более, что известно, насколько ужасны и античеловечны тюрьмы Великобритании и США.

Удивительно, что за Ассанжа вступаются далеко не все представители журналистского сообщества, а ведь именно рыцари пера и микрофона сегодня должны быть заинтересованы в успешном исходе дела. Его осуждение может стать открытием ящика Пандоры, то есть любого журналиста-расследователя, который обнаружит нечто неприглядное в отношении властей или государственных спецслужб, ждёт суд инквизиции. Это означает, что свобода слова на Западе окончательно прекратит своё существование и будет заменена свободой страха.

Запад страшен в неприятии чужого мнения и проявления любой свободы. Дело Ассанжа является прямым и неопровержимым тому доказательством. И всё же не могу не выразить надежду на то, что освобождение Ассанжа возможно благодаря тому, что Трампу захочется получить себе очки миротворца в рамках предвыборной кампании.
 

---

---