В Нижегородской области России стартуют российско-белорусские военные учения «Щит Союза — 2019». Несмотря на удаленность от западных границ России и Беларуси эти учения все равно трактуются в контексте противостояния с НАТО в Восточной Европе. О том, в каких формах сегодня проходит это противостояние, реален ли сценарий военного конфликта в Прибалтике и хотят ли в НАТО войны, аналитическому порталу RuBaltic.Ru рассказал профессор Санкт-Петербургского государственного университета, президент Российской ассоциации прибалтийских исследований (РАПИ) Николай МЕЖЕВИЧ.

— Г-н Межевич, Балтийский регион безопасности привлекает сегодня очень большое внимание, которое обращено на противостояние России и стран Североатлантического альянса. Насколько зачастую крайне агрессивная политическая риторика Прибалтийских государств соотносится с вероятностью реального регионального конфликта в регионе?

— Для начала хотелось бы отметить, что на самом деле в Балтийском регионе, помимо повестки конфликтности между Россией и НАТО, существует множество других линий, которые зачастую находятся в тени. Но мы о них все же должны знать.

В частности, я бы отметил проблематику, связанную с Республикой Беларусь, с ее нейтральным статусом, с одной стороны, но ее участием в ОДКБ и Союзном государстве — с другой.

Помимо такой сверхмасштабной повестки отношений России и НАТО, в региональной системе безопасности Балтийского региона существуют и такие факторы, как Беларусь — Литва, Беларусь — Польша.
 

Другой важный момент — в данном регионе, а в принципе, как и во всем мире, все сильнее переплетаются вопросы военной и экономической безопасности.

И в этом смысле доклад «Безопасность в Восточной Балтике», который подготовила Российская ассоциация прибалтийских исследований, посвящен сразу и военной безопасности — это вторая и третья главы, — и вопросам экономической и информационной безопасности, и это первая глава.

Почему так получилось? Действительно ли постоянное акцентирование внимания на военной безопасности в Таллине, Риге, Вильнюсе, Варшаве означает, что завтра война? Ответ должен быть следующим: нет.

Конечно, вероятность конфликта достаточно велика. И мы с моим коллегой из Балтийского федерального университета Юрием Михайловичем Зверевым делаем такой вывод на основании системного военно-стратегического анализа, где каждый танк, каждая пушка проанализированы и загнаны в соответствующие таблицы. Тем не менее мы делаем вывод, что стороны не стремятся к конфликту.

— Все стороны?

— Понятно, что не стремится к конфликту Москва, понятно, что не стремится к конфликту Минск.
 

Но к военному конфликту, и я это подчеркиваю, не стремится и Монс — штаб-квартира НАТО. Да и Вашингтон не стремится к этому.

Многочисленные командно-штабные учения показали, что локальный конфликт в современном мире имеет тенденцию выходить за пределы региона.

Давайте спросим у наших читателей — если в конфликт втягивается Варшава, является ли это конфликтом региональным? Вероятнее всего — нет. Потому что Польша — это крупная страна с большим военным потенциалом. И хотя у нее есть интересы и на западе, и на юге, и на севере, проблемная территория с точки зрения Варшавы — это восток. Поэтому не очень понятно, как локализовать конфликт, если он будет, и локализуем ли он вообще.

Сформулируем еще жестче.
 

Даже малый конфликт на границе между Россией и Эстонией, предположим, вполне может со временем, достаточно быстро, развернуться в масштабное противостояние. Понимание этого факта в целом существует, хотя об этом не много говорят.

Есть доклады RAND Corporation (американский исследовательский центр — прим. RuBaltic.Ru), где тезис о том, что Запад в военном конфликте не заинтересован, аккуратно прописан. А вообще наши оппоненты заинтересованы в том конфликте, в котором они безоговорочно побеждают.

— Возвращаясь к вопросу о взаимосвязи военной и экономической сфер, можно ли утверждать, что истерия стран Балтии по поводу «угрозы с Востока» продиктована сугубо прагматическими целями этих же государств, которые тем самым хотят получить экономическую поддержку от Запада?

— Действительно, когда начинаешь присматриваться в течение уже не первого десятилетия к риторике Таллина, Риги, Вильнюса, Варшавы, то обнаруживаешь, что за броскими фразами скрывается рациональный расчет. Но он не только экономический, но и политический.
 

В эпоху до Трампа вообще все было предельно просто — сегодня мы покричим о русской угрозе, а завтра нам подарят какую-то технику или пришлют денег. В этом смысле система работала десятилетиями.

Нам иногда оппоненты, например, из Вильнюса, говорят: «Вы лишились нашего доверия после 2008 года и окончательно его растеряли после 2014 года». И я таким людям отвечаю: «Простите, давайте тогда почитаем вашу прессу и заявления вашего министерства иностранных дел от 2004, 2005, 2006 годов».

Тогда собеседники, как говорят в молодежной среде, «сливаются». Потому что сохраняется одна и та же риторика — и в 2005, и в 2008, 2014 и других годах. Признаться в этом трудно — но это так.

Действительно, в дотрамповскую эру Запад был донором безопасности прежде всего в экономическом аспекте, и уже затем — в военно-политическом.

В последние годы при Обаме начались массированное развертывание сил в Прибалтике, усиление военного контингента в Польше. Однако количественное усиление не такое уж и гигантское, и этот вывод мы делаем в нашем докладе «Безопасность в Восточной Балтике». Поэтому западные эксперты, которые к нам приезжают, говорят: «Да, появилось еще 10, 40, 50 танков, но у вас ведь больше!»

Да, действительно, у нас больше, особенно если считать танки до Урала.
 

Давайте тогда и вы будете считать все свои танки, пушки, самолеты. Тогда надо считать не только Балтийские флоты, но весь флот НАТО.

И, опять же, диалог не получается. Оппоненты начинают размахивать руками и говорить о том, что так считать нельзя. Но почему? Ведь Балтийское море — это свободное море. Какие у нас существуют гарантии, что завтра, если, конечно, немного огрубить ситуацию, ударные авианосцы США не окажутся у Кронштадта? Конечно, мы понимаем, что только идиот сможет засунуть их в Финский залив, но теоретически это возможно.

— В таком случае, насколько серьезно стоит относиться к наращиванию военного контингента США и НАТО в Прибалтике и Польше?

— Во-первых, наращивание идет на основе ротации. Танкисты, артиллеристы, летчики знакомятся, давайте скажем прямо, с потенциальным театром военных действий и уезжают к себе домой. Годами идет такая замена. Получается, что очень значительные контингенты НАТО, в первую очередь кадровые, являются специалистами по данному региону. Они знают рельеф, местность, погодные условия. Пилоты и артиллеристы, танкисты и связисты узнают театр военных действий.

Естественно, в случае гипотетического конфликта они все мгновенно будут здесь.
 

Поэтому мы не должны ориентироваться на то, сколько профессионалов находятся в регионе в тот или иной конкретный день, а должны представлять, сколько профессионалов получили переподготовку в конкретном регионе, в нашем случае — в Восточной Балтике.

— В этом контексте какие ответные меры принимают Россия и Беларусь?

— Здесь я бы хотел отметить очень важный момент. Существует много спекуляций на тему, что Минск уходит, что президент Республики Беларусь смотрит куда-то не туда.
 

Давайте все-таки обозначим, что Беларусь имеет право на встречи, контакты, диалог со всеми странами мира. В этом смысле я не вижу никакой проблемы, если в Беларусь приезжают американские, европейские или иные делегации.

Например, китайские представители непрерывно сидят в Минске. Здесь важно другое. Александр Григорьевич Лукашенко неоднократно заявлял, и у нас нет ни малейшего основания сомневаться в этих словах, что именно Россию он видит основным военным союзником.

— Буквально через неделю начнутся военные маневры «Щит Союза — 2019», и в этот раз они пройдут достаточно далеко от границ Альянса — в Нижегородской области России. Учитывая такую отдаленность от НАТО, сохранится ли спекулятивная риторика со стороны Запада?

— Конечно, получающие зарплату люди, начиная от военных атташе в Москве и заканчивая военными аналитиками на Атлантическом побережье США, все это отметили, записали и проанализировали. Безусловно, те, кому нужно, заметили демонстративную миролюбивость России и Беларуси. Заметили, что учения вынесены туда, где со времен поляков 1612 года (русско-польской войны 1609–1618 гг. — прим. RuBaltic.Ru) иностранных войск не было. Эти учения проходят там, где никаких государственных границ нет, не было и не будет. Но у меня нет оснований предполагать, что кто-то нам протянет руку в ответ.
 

Россия и Беларусь сделали очень важный шаг — пошли на известные издержки, связанные с транспортировкой войск, выведением на не совсем типичный театр военных действий ради поддержания мира и безопасности в регионе.

Думаю, что это решение абсолютно правильное.

— Насколько вообще сопоставимы по военной мощи российско-белорусские учения и балтийские учения НАТО?

— Если составить график военных маневров сухопутных войск, ВВС, военно-морских сил НАТО в Балтийском регионе, то мы практически не увидим паузы между ними: одни учения переходят в другие. Какие-то локализуются только в Эстонии и Латвии, что-то происходит в Польше и Литве, какие-то маневры совершает германо-датский контингент — а я напоминаю, что это тоже Балтийское море, — к каким-то учениям привлекаются условно нейтральные Финляндия и Швеция. Учения идут постоянно.

Если бы на этом фоне российский МИД и Министерство обороны делали заявления по поводу каждых учений, им бы пришлось купить магнитофон и одну и ту же реплику запускать в непрерывном режиме.

Наши учения происходят гораздо реже и по численности контингента, как правило, уступают учениям НАТО в Балтийском регионе.

— Приглашаются ли наблюдатели со стороны НАТО на российско-белорусские маневры?

— Насколько мне известно, такие приглашения разосланы. Здесь же есть еще один нюанс. Пригласить пригласили, но гости могут и не прийти.

— И при этом Альянс продолжает заявлять о непрозрачности учений…

— Ситуация, в которой НАТО будет довольна, однозначна — полная и безоговорочная военно-политическая капитуляция. Поскольку такого варианты мы предложить не можем, то Альянс, как было справедливо отмечено, недоволен.

— В большей степени мы говорим с Вами об Альянсе как о едином целом. Однако если разобрать его на составные части — страны, то можно ли говорить о полном консенсусе среди участников НАТО? Есть ли какие-то противоречия среди государств-членов по вопросам региональной безопасности в Прибалтике?

— Есть несколько интересных нюансов. В целом НАТО настроено глубоко антироссийски.
 

Однако в хорошем сумасшедшем доме всегда есть обычные палаты и палаты строгого содержания.

Так, экс-президент Латвии г-жа Вике-Фрейберга выступила с идеей создать еще один военный договор между Эстонией, Латвией, Литвой и Польшей в дополнение к НАТО. Это делается на том основании, что этим странам больше всего угрожает Россия.

Хочу заверить, что эта информация уже вызвала удивление и скептическую медицинскую улыбку не только в Москве, но и в штаб-квартире НАТО в Монсе, потому что вхождение страны в Альянс не предполагает вхождение в какие-либо еще военные организации.

Это говорит о градусе паранойи, которая захватила современную Ригу, Таллин, Вильнюс и Варшаву.

— Что стоит ожидать от Балтийского региона безопасности в ближайшем будущем?

— В краткосрочной перспективе ситуация вряд ли изменится. А про среднесрочную перспективу говорить очень трудно. Важно понимать, что Балтийский регион больше не является регионом мира и согласия, спокойствия и бизнеса, каким он позиционировался на рубеже XXI века.
 

---

---