---

 
☞ Часть 1. Куропаты: долгий путь к истине

☞ Часть 2. Кому нужна ложь о суровом времени?
 

---

 

 

Всё однажды родившееся с течением времени закономерно умирает. Однако вопреки всем законам долгие 30 лет висит туман провокации, сплетенный из обмана, подмены одной правды другой над холмом у довоенной бригады совхоза Зеленый Луг.
 
Лепешко Емельян Николаевич

Член Общественной Комиссии по расследованию преступлений,
совершенных на холме возле деревень Цна-Йодково — Зеленый Луг,
который известен сегодня под названием «Куропаты».

       

        
 
До войны здесь бурлила жизнь. Была не только производственная бригада, но и жила одноименная деревня, а рядом, за невысоким холмом, еще одна деревня — Затишье. В двух километрах на западе виднелись дома деревни Цна-Йодково, а за Заславской дорогой, на юго-западе, раскинулась деревня Цна.

На севере, за Заславской дорогой, широко простирается болото, на котором до войны и в войну при немцах работало торфопредприятие, копали, сушили и возили в Минск на электростанцию торф. Для этого мимо деревни Боровой (1,5 км от зеленолугского холма) к деревне Цна мимо деревни Малиновка была проложена узкоколейка.

Вот это густо заселенное, оживленное место З.Позняк, а за ним и прокуратура Белоруссии зачислили в глухомань. Не верите? Послушайте Позняка:
 

«В начале 70-х годов на северной окраине Минска, слева от Логойского шоссе, не доезжая до кольцевой дороги, еще существовала деревня Зеленый Луг. Ее старожилы рассказывали нам, что за два километра от деревни на север, между кольцевой и Заславской дорогами, в лесу от 1937 до 1941 года каждый день и каждую ночь расстреливали людей, которых привозили сюда на машинах. На возвышенностях стоял старый бор, вокруг леса и глухомань. Кусок бора гектаров 10—15 был огорожен высоким, за три метра, плотным дощатым забором в накладку-доска на доску, обтянутый сверху колючей проволокой».
 

Так Позняк изложил на исковерканной под Тарашкевича белорусской мове в газете «Лiтаратура i мастацтва» в 1988 году свою жуткую ложь.

Достаточно сесть в центре Минска на троллейбус №53, доехать до конечной остановки Зеленый Луг, перейти кольцевую дорогу, подняться на холм, утыканный католическими крестами, чтобы ложь Позняка о глухомани довоенной сразу же развеялась. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.


Сразу же возникнут вопросы о профессионализме прокуратуры: и прокурора БССР Тарнавского и следователей, и некоторых членов государственных комиссий. Где же глухомань, где же бор или хотя бы довоенный лес, ну пни от них, наконец?

Нет и не было, сам в этом убедился. Нет леса на довоенных наших и трофейных немецких топографических картах. Соврали, Зенон Станиславович, сразу соврали.

Но если пройти 3—4 десятка метров от холма на запад в сторону деревни Цна-Йодково до кромки теперешнего сосняка, то увидите четкие следы от длинной траншеи со стрелковыми ячейками и пулеметными гнездами с брустверами в сторону этой деревни.

Тут же возникнет вопрос: а почему следствие этого не видело, не внесло в протокол осмотра места преступления, что обязывает сделать закон, и не ответило, что это, кем и для чего создано.

Подобные же вопросы непременно возникнут, если спуститесь с холма на север, в сторону Заславской дороги. Параллельно дороге там тянется след длинной траншеи со стрелковыми ячейками, пулеметными гнездами, брустверы которых обращены в сторону дороги.

Зря вы, Зенон Станиславович, обвинили местных жителей в воровстве леса с холмов, которые, как вы утверждаете, во время войны, деревья «спiлавалi» и использовали на бытовые нужды.

Об отсутствии на названных холмах леса до войны показали практически все многочисленные свидетели, что зафиксировали следователи ПРОКУРАТУРЫ в протоколах допросов (см. «Куропаты — следствие продолжается», М. 1990 год).

Не были холмы у деревни Зеленый Луг глухоманью и в годы гитлеровской оккупации. Михаил Иванович Позняков в своих обращениях в прокуратуру Белоруссии, в Общественную комиссию и в средства массовой информации подчеркивал, что является живым свидетелем массовых расстрелов гитлеровцами и их латышскими прислужниками на этих холмах лиц еврейской национальности, привезенных в Белоруссию из стран Европы. Особо запомнился ему миллионер из Австрии, у которого гитлеровцы выбивали капиталы, а затем, ничего не добившись, расстреляли одним из первых.

Кого интересует эта история более подробно можно ознакомиться в газетах «Вечерний Минск» за 2 и 13 августа 1991 года, «Во славу Родины» от 3 августа 1991 года, 30 июля 1992, 23 июля 1994 года, «Политика Позиция Прогноз» №10(14), «Белорусская нива» за 9 июня 1999 года.





Следователи прокуратуры, не побеседовав даже с Позняковым М.И., обвинили его в прессе во лжи. Общественная комиссия выезжала в Оршанский район, беседовала с жителями, знавшими Позднякова во время войны. Они отметили, что в конце лета 1941 года Позняков М.И. исчез из деревни вместе с родственниками. Вернулся уже осенью. Перед исчезновением был веселым, хулиганистым даже молодым человеком с густой шевелюрой на голове. А вернулся грустный, дерганый, совершенно лысый пожилой человек. Ничего не рассказывал, даже уходил от разговоров. Вот такие факты.

И еще, когда находились на самой вершине холма у Зеленого Луга, Позняков постоянно крутил головой. Затем замолчал, указал на густой кустарник и заявил: «Вот здесь у немцев стоял пулемет и стрелял в людей». Члены комиссии прошли в указанную сторону, раздвинули кусты и увидели на земле четкий след пулеметного гнезда. Михаил Иванович показал также места, где фашисты заставили копать котлованы под земляные бараки. Углубления и теперь просматриваются на местности. Правда, один из трех котлованов попал под полотно кольцевой дороги.

20 июня 1996 года прокуратура Белоруссии выступила с заключительной статьей в «Народной газете» «Куропаты: оснований для возобновления следствия не имеется», в которой воспроизведен ответ Заместителя Генерального прокурора Республики Беларусь Владимира Кондратьева, и утверждается, что в указанном месте («Куропаты») «в 1937—1941 годах сотрудниками НКВД БССР расстреливались репрессированные жители республики, так называемые «перебежчики», а также граждане западных областей Белоруссии». Но не указано, кем санкционированы расстрелы, будто заключение написано не прокуратурой, а некими случайными безответственными людьми.

Перечислена якобы большая «работа» в виде допроса 55 человек жителей окрестных деревень, якобы являвшихся свидетелями (чего?) расстрелов и 45 человек слышавших разговоры о расстрелах. Вслед за Позняком утверждается о расстрелах в лесном массиве, которого фактически до войны на холмах не было. Стыдливо нехотя признались, наконец, что оказывается это работники комендатуры НКВД не просто расстреливали, а приводили в исполнение приговоры в отношении лиц, приговоренных к высшей мере наказания.

Но почему же умалчивается количество осужденных к высшей мере, хотя число известно даже газете «Вечерний Минск» и нам?

Вот здесь-то и зарыто лукавство прокуратуры.


Для сведения — прокуратура до войны, как и сейчас, всегда участвовала и участвует во всех репрессивных акциях: арест, следствие, обвинение, суд, приговор, его приведение в исполнение, даже удостоверяет смерть при расстреле. Это их святая обязанность! И всегда не просто устно, а собственноручная подпись. Были внесудебные тройки, и в каждой тройке главный законник-прокурор.

А количество приговоренных к высшей мере наказания не называется прокуратурой не потому, что ей неизвестно, а потому, что истина обнажит их несостоятельность и умышленную клевету на историю своего народа в угоду врагам Беларуси.

Судите сами. Зам. Генпрокурора Кондратьев называет цифру обнаруженных в «куропатских» захоронениях: «не менее ТРИДЦАТИ тысяч». А сколько приговорено к расстрелу в Минске?

31 марта газета «Вечерний Минск» опубликовала последние поименные списки 1193 человек, приговоренных в 20—50-е годы к высшей мере наказания в Минске, а расстреляно их именно в Минске — 1061 человек, в том числе один человек в 1939 году по приговору сентября 1938 года. Женщин среди приговоренных в Минске к высшей мере наказания было 46 человек. А всего приговорено к высшей мере в 1937 году 533 человека, в 1938 году — 637.

Материалы для публикаций поступали редакцию «Вечернего Минска» из Комитета по архивам и делопроизводству при Совете Министров Республики Беларусь и, как подчеркнула газета 29 января 1993 года, являются официальным документом.

По таблице 13 выпуска «Мемориал» в Западной Белоруссии с сентября 1939 по май 1941 года было арестовано 24 820 человек, из них к расстрелу было приговорено 140 человек. Такова неумолимая статистика.
 

Затруднение прокуратуры очевидно. По их утверждению, в «Куропатах» — не менее 30 тысяч покойников, а приговорено к высшей мере — 1193 человека, фактически приведен в исполнение в Минске — 1061 приговор. Откуда 30-разовая разница? Ответ очевиден: прокуратура Белоруссии вместе с Позняком научились размножать покойников прямо в могилах. Иное объяснение найти трудно. Или, если было получено авторитетное указание сделать именно так, как сделали. Об этом ниже.
 

Из того же ряда и утверждение прокуратуры в «Народной газете»:
 

«После освобождения г.Минска от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году в БССР работала Чрезвычайная Государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний, совершенных фашистами и их пособниками во время оккупации.

В Акте Комиссии указаны конкретные места, где фашисты проводили массовые истребления мирных жителей г.Минска и близлежащих деревень: д.Глинище, в 5 км от Минска; хутор Петрашкевичи; еврейское кладбище в Минске; Большой Тростенец; урочище Дрозды; Малый Тростенец; лес Благовщина…

В материалах указанной Комиссии отсутствуют какие-либо данные о том, что фашисты и их пособники производили массовые расстрелы граждан в районе деревень Цна-Йодково и Зеленый Луг (Куропаты)».
 

А вот это полная ложь.

Во-первых, при перечислении мест казней умышленно пропущена деревня Копище-Второе, близ которой расстреляны многие тысячи советских людей.

А во-вторых, там проживал и дал показания Чрезвычайной Государственной Комиссии Ероховец Николай Павлович, 1891 года рождения. Его показания задокументированы.
 

«В этом районе, где я проживал, немцы уничтожили много тысяч людей, привозили и мертвых и хоронили у Карпич-болота около деревни (200—300 метров). В 1941, 1942, 1943 годах хоронили мертвых и расстреливали на месте. На Карпич-Болоте возле нашей деревни фашисты расстреляли и замучили около 50 тысяч мирных жителей г.Минска и окружающих деревень».
 

А далее показал:
 

«По рассказам жителей соседних деревень, также много расстреляно в совхозе Зеленый Луг, массу расстреляли по Логойскому шоссе» (см. Фонд 7021, оп.87, дело 124, листы 80-81 в Минском областном архиве).
 

Господа прокурорские работники! В каком месте располагался совхоз Зеленый Луг и почему не заметили в материалах Чрезвычайной Государственной Комиссии показания Ереховца? И не нужно было тратить валюту на поездки в Германию, достаточно было заглянуть в Минский областной архив. Тем более что Общественная комиссия указывала на этот факт неоднократно.

И самое неприятное, что раз за разом проявляется постоянное упорство прокуратуры Беларуси в выполнении приказа Гиммлера — да-да, гитлеровского палача, осужденного Нюрбергским международным судом, — по сокрытию злодеяний гитлеровцев на белорусской земле.

По показаниям Фридриха Еккельна, 1895 года рождения, обергруппенфюрера СС, по указаниям которого истреблено 200 тысяч евреев в Прибалтике и до 400 тысяч в Белоруссии и на Украине. Под предлогом борьбы с партизанами Еккельн проводил карательные экспедиции против мирного населения в районах: Минск, Борисов, Барановичи, Себеж, Полоцк, Идрица, Резекне.

В целях сокрытия следов злодеяний по его указанию производились раскопки могил и сожжение трупов ранее расстрелянных фашистами людей, причем к этому насильственно привлекались советские граждане, которых потом также расстреливали и сжигали.

По показанию Еккельна, в январе 1944 года в Ригу прибыл сотрудник гестапо Побель с приказом Гиммлера о раскопке и сожжении трупов, расстрелянных мирных советских граждан на временно оккупированной советской территории. Всего на территории «Остланд», куда входила вся Прибалтика и часть Белоруссии, было уничтожено свыше 550 тысяч советских граждан еврейской национальности и до 88 тысяч евреев, вывезенных сюда для истребления из других стран Европы (см. «Судебный процесс по делу о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков на территориях Латвийской, Литовской, Эстонской ССР». ВАПП книгоиздательств, Рига, 1946 год, стр.65—66, 177).

Известный писатель Иван Стаднюк еще в 1943 году первым описал подобный факт в газете «Красная Звезда». После освобождения Киева он побеседовал с несколькими бывшими пленными красноармейцами, которых фашисты использовали в операции сокрытия своих злодеяний в Бабьем Яру.
 

Немцы заставили пленных раскапывать захоронения расстрелянных в 1941—1942 годах советских людей и сжигать останки на кострах. Кости не сгорали до конца, поэтому пленных принуждали толочь их и смешивать с песком. В немецкой бригаде были специальные фельдшеры, которые осматривали трупы и извлекали драгоценности, зубные коронки и т.п. Советское наступление было столь стремительным, что фашисты не успели расправиться с пленными...

Подобную же акцию, по рассказам Общественной Комиссии жителей Копище-Второе, гитлеровцы проводили в 1944 году и возле их деревни.
 

Следователи прокуратуры в ходе куропатского сокрытия следов преступлений гитлеровцев промолчали и не внесли в протокол, что в по крайней мере одном раскопанном углублении обнаружили угли от больших костров.

Стыдливо объяснив участникам, что, видимо, возле этих костров грелись обреченные на казнь и охрана, поэтому не нужно акцентировать внимание следствия на этом факте.

Так важнейший факт в материалы следствия включен не был.

Подобным же образом «не заметило» следствие на северо-востоке расследуемого объекта следы стрельбища на 12 мишеней, а также обозначенную линию огня на 25 и 50 метров. Не обнаружила въезда на стрельбище с Заславской дороги, где, естественно, были ворота и выставлялась охрана в дни стрельбы, и высокий забор для отражения возможного при стрельбе рикошета.

Понятной становится слышанная свидетелями стрельба («шпок, шпок») днями и ночами во время дневных и ночных стрельб из винтовок, пистолетов и автоматического оружия, приезд военных на автомашинах.


Но почему следователи действовали без оглядки на закон, что охраняло их от страха за последствия умышленных упущений в процессе следствия?

Явно конечная цель им была задана изначально: повторить и полностью подтвердить измышления Позняка. Но кем конкретно?

Этот вопрос прояснил в 1993 году Тихиня В.Г., бывший секретарь ЦК КПБ и Министр юстиции БССР. Он сообщил, что Позняк З.С. вел в Заславле археологические раскопки. По какой-то причине у него пропали весьма ценные артефакты. Органы милиции обязаны были возбудить уголовное дело по факту хищения.
 

Однако в ЦК КПБ Соколову Е.Е. позвонил член Политбюро ЦК КПСС Яковлев А.Н. и одновременно, как установлено впоследствии, агент ЦРУ США, и в приказной форме потребовал «не сметь трогать народного героя Белоруссии Позняка З.С.».

Оттуда же и позже шли команды по «Куропатам». Именно потому Соколов Е.Е. потащил валун на холмы у Зеленого Луга, сделав на нем соответствующую надпись, задав временной параметр: «1937—1941», т.е. полное подтверждение версии Позняка.

Вместе с установкой валуна прокуратуре Республики поступила из ЦК КПБ команда: исполнять позняковский сценарий в ходе следствия. Прокуратуре осталось только имитировать работу и выполнить указание сверху, что она делала и делает.
 

А далее утвердил этот сценарий и новый шеф, президент США Клинтон, посетивший в январе 1994 года холм и подаривший скамейку. В этом кроется секрет раболепия, необъективности прокуратуры и всех упущений следствия.

Но мне, сыну рядового партизана отряда «За Родину» бригады «Беларусь», красноармейца, участвовавшего в освободительном походе на панскую Польшу, в Финской войне, принявшего капитуляцию у гитлеровцев в Кенисберге Лепешко Николая Харитоновича, дорога честь Белоруссии, нашего героического народа. Позор, возводимый на родную Беларусь прокуратурой, нам не нужен, а истина дороже всего.

На том стою и стоять буду!


В отличие от Позняка и других «бичевателей языками» палачей политических репрессий, отец — семи лет от роду — вынужденно созерцал репрессии своими глазами. При нем сотрудники Руденского отдела ОГПУ пытали его отца, моего деда, Харитона Степановича. Оголив зад, голову задвинули в дверцу групки и секли шомполами. Кровь брызгала на потолок. Это отец запомнил на всю жизнь.

Не выдержав издевательства, дед разметал чекистов, вынес раму окна и ушел в бега. Правда, через год с небольшим, не чувствуя за собой никакой вины, с помощью двоюродного брата Лавривона, договорился с руденскими чекистами о готовности сдаться. Было назначено место в лесу, день и время. При намеченной встрече Харитон Степанович был убит. Хоронить на кладбище запретили.

Потому его тело было похоронено на месте убийства. С того времени часть леса между деревнями Воробьевка и Буденовка местные жители и теперь называют «Харитоновым хвойником». Отец знал родителей сотрудников ОГПУ, убивших деда, жили они в еврейском местечке Узляны, отношения к Сталину, сталинизму, коммунизму не имели.

Вот горькая правда о том, кто был в основном палачом на нашей земле и кто творил репрессии в довоенное время.

Но когда осенью 1941 года из Минского гетто из-под расстрела убежал мальчик лет 13—14 Гозман Михаил Лейбович и прибежал в нашу деревню, отец, мама, тетя Надя не раздумывая спрятали его в колхозном кормораздатчике, располагавшемся рядом с огородом. Всю зиму ухаживали за мальчиком, кормили его, отапливали парник.

Вот образец советского интернационализма в реальности.

Весной 1942 года взрослые были на сельхозработах в поле. Миша вышел на улицу на солнышко. В это время на деревню налетела из Минска рота украинских полицейских под началом Шухевича, того самого нынешнего «героя Украины». Они увидели еврейского мальчика — и убили...

Если кто-то из родных узнает Мишу по моему скудному описанию, то знайте, что похоронен он по-людски, на кладбище деревни Озеричино. Более точного места назвать не смогу. Помню только, что в детстве были как-то на кладбище. Мама показала на холмик могилки и сказала: «Вот здесь похоронен Мишка».


Прокуратура пытается утвердить версию Позняка большим количеством: 55 допрошенными свидетелями и 45 что-то слышавшими. Хотя сложение миллиардов нолей в сумме даст только ноль.

Ни один из 55 «свидетелей» не указал, что видел как в такой-то конкретный день или ночь сотрудник НКВД Иванов, к примеру, расстрелял такого-то гражданина или группу лиц и похоронил его (их) вот в этом месте.

Все показания приблизительны, общи, по одной схеме, основаны на слухах и похожи на виденное в кинохронике о фашистских злодеяниях или такие как у Давидсона, шофера НКВД: ехали на Москву, въехали в густой лес и т.д. А Зеленый-то Луг на Витебском направлении, не так ли?

В то же время стремились не замечать очевидное. Например, свидетель Боровский Д.М. вспоминал, как летом 1936 года, работая на узкоколейке, которая проходила возле торфозавода и пересекала Логойский тракт (в районе Боровой), однажды в обед пошел погулять по лесу и наткнулся на засыпанную свежим песком яму. Позвал мастера, других мужчин. При раскопке они обнаружили труп…

Таких замаскированных могил вокруг было много. Подобное пережил и лесник Кононович, обнаружив в лесу захороненных органами НКВД лиц.

Почему же следствие не начала разбираться и устанавливать истину в указанном свидетелями месте? Но это опять же возле узкоколейки, в районе Боровой, в 1,5—2 км. от зеленолугского холма.

Этим следователи явно указывают, что команда была — подтвердить версию Позняка, и ничего более. Вот таким и было все следствие, старались не видеть то, что ставит под сомнение первоначальную версию.

Парадокс в том, что возле Боровой, в указанном свидетелями месте, недавно начали возводить многоквартирные дома. Вполне вероятно случится обнаружение довоенных захоронений — и следствию, хочешь не хочешь, придется ими заниматься. Шила в мешке не утаишь!

Настоящих свидетелей старались не замечать или объявлять клеветниками. В прокуратуре не захотели слушать бывшего командира партизанского отряда Загороднюка Ивана Харитоновича, который еще в 1989 году пришел на совещание в горком компартии, и прямо заявил, что против Белоруссии готовится провокация.

 

---

Окончание здесь

---