---

☞ Начало здесь

---

 

Тюркский мир не сводится к Турции. Население трех тюркских стран (Турция, Казахстан, Азербайджан) с 1990 по 2010 увеличилось на 6,7 млн. чел. Как же видят будущее элиты Казахстана, Узбекистана, Азербайджана, Туркменистана и Кыргызстана?
 

Упоминавшийся Байрам Балчи отмечает рост их внимания к истории и религии.

Так, в Узбекистане восстановили и торжественно открыли мавзолей крупного мистика Бахауддина Накшбанди (основателя суфийского ордена накшбандийя) в Бухаре.

В Туркменистане — мавзолей Наджмеддина Кубра, центр паломничества.

В Казахстане чтят Ахмеда Ясави, основателя ордена ясавийя.

В Азербайджане восстановлены шиитские и суннитские святыни.

Даже руководство этих стран совершает хадж.

Но исламское возрождение приобрело и фундаменталистские, радикальные черты, возникли движения, несшие угрозу государству (например, «Исламское движение Узбекистана»), особенно на фоне успехов «Талибана» в Афганистане и его координации с «Аль-Каидой».

Наиболее либеральными в отношении религиозных движений оставались Казахстан и Кыргызстан.


Цифровой Казахстан или назад в будущее?




Здесь элита активно обращается к истории — вплоть до того, что некоторые эксперты задаются вопросом: не слишком ли обращена она в прошлое?

На этом фоне заметна часть элиты, подчёркнуто стремящаяся развивать новые технологии. Но для немалой части характерна ориентация на наследие движения «Алаш», пытавшегося после крушения Российской империи возродить казахскую государственность.

Это анализирует, в частности, Саттар Казиев. Лидер «Алаш» А.Букейхан в 1910 издал в Санкт-Петербурге работу «Киргизы» (так до 20-х гг. официально назывались казахи), где указал границы будущего государства. Они включали, помимо нынешней территории, Астрахань, Оренбург, Башкортостан, часть Алтая, Каракалпакию, Кыргызстан и Ташкент с округом.

После революции 1917 г. Алаш-орда была создана на большей части этих территорий (без Астрахани и Алтая, но в 1918 г. со включением Башкирии), причем столицей стал Оренбург. В 1920 автономия была преобразована в Киргизскую АССР, в 1925 г. Оренбург передали РСФСР, а Ташкент — Узбекской ССР, в 1930 «ушла» Каракалпакия.

Часть казахской элиты эти вопросы поднимает до сих пор. Великодержавные идеи в Казахстане пользуются далеко не всеобщей поддержкой, но идея Великого Турана находит отклик.
 

Среди элиты есть западническое крыло, которое видит будущее в вестернизации, «прививке» западной культуры и ценностей. У них есть точки соприкосновения с той частью элиты, кто стремится к модернизации, но не обязательно с ориентацией на западные ценности.

И те, и другие цитируют президента Назарбаева, призвавшего в выступлении на сессии Академии наук «перестать жить прошлым» и задуматься о будущем. Принята программа «Цифровой Казахстан».

Поддерживающая модернизацию и развитие часть элиты заявляет: народ «живет с развернутой назад головой» под девизом: «Ведь были люди НЕ в наше время».



 

Аналитик Еркин Иргалиев сравнивает это с поведением «подростка, сбежавшего из дому», из дня сегодняшнего, который почему-либо не устраивает.

С этим не согласен другой видный эксперт Жаксылык Сабитов: Казахстан живет уже далеко не прошлым, а занят государственно-национальным строительством на основе развития, смотрит как раз в будущее.
 

Поиск тюркских корней у Чингисхана или саков со скифами — самый легкий путь наращивать «символический капитал нации», но серьезные историки всегда опровергнут такое. Это инерция перестройки и советского периода, считает он.
 

Ему вторит Казбек Бейсебаев: была иллюзия — вот избавимся от «диктата Москвы», и наша таблица Менделеева в недрах сама собой вывезет к счастью и процветанию, как печка Емелю. Мы станем вторым Дубаем, причем большим. Надежды не оправдались, и часть нации и элиты «убегает» в героическое прошлое, да еще и «дорисовывает» его в нужном ключе.

Часть элиты беспокоит как раз вестернизация: технологии и английский язык проблему не решат, говорят они — нужна духовность и национальное сознание. Уход в историю отвлекает. Эксперт Айгуль Омарова считает: хватит копаться в прошлом, пора строить будущее, ведь есть чем гордиться, немало факторов успешного развития.

В 2017 закончено масштабное исследование о том, как казахские эксперты и элита видят будущее страны на 10 лет вперед. Они в основном уверены, что тогда Центральную Азию будет не узнать. Опасаются схватки группировок элиты после ухода Н.Назарбаева, и роста межнациональной напряженности. Элита и общество делятся почти в равных долях на оптимистов, пессимистов и не определившихся.

Анализ исследования представил Аналитический центр Библиотеки Первого Президента Республики Казахстан — Елбасы в виде доклада «Центральная Азия 2027: меняющийся стратегический ландшафт. Вероятные сценарии на десять лет вперед». Авторы исследования подчеркивают, что ближайшие десять лет определят долгосрочное развитие региона. Наступает переломный исторический момент.
 

☞ Эксперты выделили три варианта на среднесрочную перспективу:

1) либерализация экономики и политической системы (24,5%);

2) либерализация экономики при сохранении статус-кво политической системы (24,5%);

3) нарастание дестабилизирующих процессов (20,4%). Среди положительного эксперты назвали политическую стабильность, развитие гражданского общества.
 

Они считают, что межэлитные отношения в Казахстане идут к конфронтации. Можно ожидать противоборства между нынешним и новым поколением элиты и передела собственности. 24% опрошенных не исключают смену формы правления.
 

☞ Основная часть экспертов считает, что ключевым партнером Казахстана через 10 лет будет Россия (47%) или Китай (43%), 4% считают, что несколько. 2% считают, что это могут быть США. Среди стран ЦА, по их мнению, тесные отношения через 10 лет будут поддерживаться с Кыргызстаном (59%) и Узбекистаном (35%).
 

В исследовании содержится прогноз сценариев будущего всей Центральной Азии до 2030 г. Казахские аналитики выделили 10 трендов.

Это, прежде всего, обновление элит и результат инвестиций в человеческий капитал — рост качества жизни. Затем — отход от сырьевой модели развития, переход к зеленой энергетике. Однако здесь многое зависит от ряда факторов. Далее, назрела потребность в борьбе с коррупцией и кланами, укреплении гражданского общества. Светская идеология сохранится.
 

Проекты, запущенные Китаем и Россией (типа «Нового Шелкового пути» и ЕАЭС) будут работать на регион, который может стать евразийским хабом логистики и инфраструктуры. Еще большую роль станет играть Китай. Страны региона сблизятся вокруг противодействия общим вызовам в сфере безопасности, поэтому окрепнут ОДКБ и ШОС.




В Шанхайской организации говорят о расширении: год назад к изначальной «шестёрке» в качестве полноправных членов присоединились Индия и Пакистан. Ещё десять государств имеют статус наблюдателей и партнёров по диалогу. Среди них — Иран, который после выхода США из договора по ядерной программе выражает намерение теснее сотрудничать с ШОС.
 

Интересно сравнить это исследование с изданной ещё в 1998 работой ученых Центра политических исследований Института развития Казахстана А.Тулегулова и А.Шоманова «Будущее Казахстана глазами элиты».

Там анализируется социологическое исследование, проведенное в 1997 г. среди элиты страны — политиков, предпринимателей, генералитета, ученых и творческой интеллигенции. Треть считала, что Казахстан будет слаборазвитой аграрно-индустриальной страной. Только 1% видел его будущее высокоразвитым. Но 43% были уверены, что страну ждет экономическая стабилизация, а треть считала, что экономику ждет подъем (рост ВВП 2-3%, улучшение инвестиционного климата, соцзащиты населения).

Наиболее оптимистичный прогноз давали представители политической элиты. Остальные были практически единодушны: казахская экономика будет просто стабильной. Это, по мнению экспертов, было связано с ожиданием результатов ряда нефтепроектов (разработка Тенгизского месторождения и шельфа Каспийского моря и т.д.).

Укрепление государства было оценено позитивно почти всеми.




«Назарбаев Университет» предназначен не для детей определенной категории казахстанцев, а для одаренной молодежи со всех уголков страны, сказал президент РК Нурсултан Назарбаев на церемонии третьего выпуска студентов вуза в мае 2017 года.
 

---

Парадокс: из числа опрошенных лишь 28% согласились, что Казахстан останется светским, но только 6% элиты видело его и исламским.

Среди негатива до половины отметили проблемы с экологией: последствия ядерных испытаний в Семипалатинске, опустынивание, высыхание Арала.

По мнению 11% экспертов в 1998, чертами казахского социума останутся клановость и трайбализм.

Треть опрошенных видели Казахстан в будущем самой влиятельной силой в СНГ! Более четверти — лидером Центральной Азии.

 

☞ Анализ результатов опроса 1998 года позволил сделать ряд выводов.

Во-первых, ожидания казахской элиты в экономике были скорее оптимистичны, во многом из-за нефти.

Во-вторых, она оказалась довольно едина в вопросах госстроительства.

В-третьих, видела Казахстан в будущем демократичным и светским, хотя и с экологическими проблемами.

В-четвертых, хотела укрепления его авторитета в Евразии.
 

Аналитик ИМЭП при Фонде первого президента Республики Казахстан Юрий Булуктаев формулирует мнение экспертного сообщества: элита хочет развития, но понимает его по-разному. Одни уповают на модернизацию, другие — на традиции.


Азербайджан: перехватить эстафету этатизма




Эта страна в определенном смысле одинока в «тюркском мире» в силу того, что большинство населения шииты. Здесь понимают, что она не может претендовать на лидерство.

Но у Азербайджана есть «изюминка». Он готов стать примером модернизации и кемализма.

Если в Турции эти устои колеблются, Баку готов перенять эстафету. И инвестирует в модернизацию. Здесь доминирует идея светского и сильного государства.

По мнению азербайджанского эксперта Тофика Аббасова, будущее Азербайджана будет диктовать энергетика. Он имеет сильные козыри — нефть и геополитически выгодное положение, в том числе для газопроводов. И смог «вовлечь в орбиту глобального геоэкономического действия» соседей и международных «грандов».

С точки зрения Севинджа Мамедли, в рядах азербайджанской элиты идет борьба между сторонниками либерально-демократических ценностей, этатизма и религиозно-консервативной ориентации.
 

Он уделяет немало места позитивной роли президента Ильхама Алиева в укреплении государственности, что, по его мнению, является определяющим фактором успешного будущего, и подчеркивает, что центральный компонент его модели модернизации Азербайджана — Realpolitik, отказ от «политического романтизма», который вел к столкновению интересов и «экспериментам».

С.Мамедли видит в такой политике и важный фактор дальнейшего структурирования элиты страны. Она группируется вокруг сильной президентской власти и идеологии «азербайджанизма».
 

С ним согласен академик Рамиз Мехтиев: «азербайджанизм» Гейдара и Ильхама Алиевых основан на широкой инновационной модернизации и при этом недопущении размывания идентичности.

Он утверждает: «Без сильного национального лидера все попытки вывести страну в число развитых могут потерпеть неудачу». С.Мамедли, в свою очередь, напоминает о кризисе мультикультурализма на Западе и видит альтернативой сильное национальное государство, действующее на благо отдельного гражданина.




С 18 октября 1991 года Азербайджан является независимым, суверенным государством, и этот день отмечается как праздник.
 

---

Интересен взгляд армянского аналитика Игоря Мурадяна на азербайджанскую элиту и ее видение будущего. Он также считает, что в ее кругах наблюдается рост прагматизма, «адекватизация амбиций» с учетом осмысления реальной ситуации в регионе и мире.

По его мнению, в Азербайджане складывается «государство не центральноазиатского и не анатолийского типа», а напоминающее арабскую модель и интегрированное с Западом. Оно зависит от «западных проектов», альянса с США и сотрудничества с НАТО.

В обществе слабы как религиозные настроения, так и демократические институты, а социум дифференцирован. К примеру, Иран, при всем религиозном родстве двух шиитских наций, воспринимается азербайджанской элитой как недружественная сила.

Страна сотрудничает с США и Израилем, в том числе в области безопасности. В ответ ИРИ наращивает военное присутствие в Иранском Азербайджане и на Каспии, проводит учения, укрепляет отношения с Арменией.

При этом Тегеран и Анкара имеют договоренности о совместном обсуждении проблем безопасности, связанных с Азербайджаном. Есть и усилия по разрядке напряженности.
 

☞ И.Мурадян делает вывод: на развитие государственности и элиты Азербайджана важное воздействие оказывает внешний фактор. Распространены не только опасения относительно Армении и Ирана, но и настороженность в отношении России, пишет он.
 

Узбекистан: «блистающая одинокая вершина» тюркского мира




Если Турция и Казахстан претендуют на лидерство в «тюркском мире», а Азербайджан видит будущее в модернизации, этатизме и превращении в «витрину Запада» в регионе, «новый Дубай», то Узбекистан не стремится идти за кем-либо из них и видит свое место особым.

Его элита понимает, что не сможет стать ориентиром для других в «тюркском мире». Она скорее видит себя и свою страну своеобразным оазисом.

Казахский эксперт Досым Сатпаев сравнивает узбекскую элиту с азербайджанской. Он выделяет в ее рамках несколько региональных группировок.

Сохраняются проблемные регионы — в частности, Фергана, и эксперт анализирует трения в рамках элиты. В Казахстане, по его словам, также присутствует фактор исторических жузов, но он не играет такой роли, а в элите много представителей разных этносов, особенно в экономике.
 

Директор отделения Института стран СНГ в Бишкеке Александр Князев прогнозирует в Центральной Азии некоторую архаизацию при элементах модернизации. Элита будет менее фрагментированной, продолжится ее сплочение вокруг лидеров. Что не исключает периодов борьбы за передел сфер влияния.
 

А.Князев и эксперт ПРООН в Узбекистане Евгений Абдуллаев видят тренд региона в следовании «узбекской модели» госстроительства вокруг сильного лидера. Узбекистан влияет на соседей.

Эксперт узбекской государственной аналитической структуры Бахтиер Эргашев отмечает: в Узбекистане элита сплачивается вокруг и консервативно-центристской и левоцентристской политических сил — Либеральной демократической партии, выражающей интересы и части элит, и «большинства сельского населения», и Народной демократической партии соответственно. Обе поддерживали И.Каримова, а ныне Ш.Мирзиёева.

Растет и влияние Демократической партии национального возрождения, отражающей интересы националистически настроенной части элиты и электората и скептически воспринимающей евразийскую интеграцию.

☞ Большинство экспертов сходится в том, что основная часть элит стран Центральной Азии опасается дестабилизации в будущем более, чем чего-либо еще.

 

Туркменистан и Кыргызстан

Пожалуй, наиболее явно это проявляется в случае туркменской и кыргызской элит. Обе не видят возможности провести быструю модернизацию. Но первая считает, что ее богатые недра должны стать фактором процветания, вторая же на себе ощутила, что несет дестабилизация. Обе хотят как бы «отдохнуть» — может быть, чтобы набраться сил.




Первая статуя действующего президента Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова торжественно открыта 25 мая 2015 года в Ашхабаде в честь Дня города. Высота самого монумента составляет 21 метр, а его мраморного постамента — 15 метров. Статуя выполнена из бронзы и покрыта сусальным золотом в 24 карата.
 

 

---

Продолжение следует. В следующей статье:

☞ Арабские элиты о будущем
 

---