---

 
Попытка Трампа реанимировать традиционный американский изоляционизм придала новый импульс симметричным настроениям в русском обществе. А таковые всегда оживлялись в России в трудные времена её истории.
 

---

Последний всплеск таких настроений пришёлся на время распада социалистического лагеря и парада суверенитетов. У некоторой части русского общества тогда сложились ощущения, довольно смутные, что дружественные государства и национальные меньшинства внутри СССР «объедают русский народ».

Искусно подогреваемые идеологами нарождавшегося русского национализма, эти подозрения, безусловно, сыграли свою роль в легитимации развала соцлагеря и разрушения самого СССР.
 
Парадоксально, но сегодня эти настроения каким-то странным образом иногда оказываются вплетены в новый русский великодержавный патриотизм, порождённый уже путинской эпохой возрождения политической субъектности России.
 

«Наши друзья — армия и флот», нам никто не нужен, все союзники хотят только паразитировать на России, а в нужный момент всё равно предадут, отгородимся от азиатских гастарбайтеров стеной, как Трамп от Мексики, и заживём — примерно такими штампами мыслят сегодня многие «патриотические» российские обыватели. Довольно, мол, с России попыток облагодетельствовать весь мир — пора пожить для себя.
 

 
Но стоит ли России брать здесь пример с Америки и всегда ли русскому пойдёт впрок то, что здорово англосаксу?
   
Историческим предшественником американского изоляционизма, который пытается сегодня оживить Трамп, является знаменитая британская политика «блестящей изоляции», чья суть сформулирована лордом Палмерстоном: «у Британии нет ни постоянных союзников, ни врагов, но есть постоянные интересы».

Хотя слово «изоляция» здесь скорее затемняет понимание, чем приближает к нему. Это означало вовсе не обрезание всех внешних связей, а скорее установку на игру в одни ворота: доступность для Британии чужих рынков и ресурсов при закрытости собственного рынка для чужаков, нежелание связывать себя какими-либо долговременными обязательствами.
 

При ближайшем рассмотрении эта пресловутая splendid isolation есть не что иное, как рациональная стратегия поведения игрока на рынке. В данном случае система международных отношений понимается тоже как рынок, поскольку в обществе, в основе которого лежит индивидуализм, рынок понимается не только в сугубо экономическом смысле, но и максимально широко — как метафора любых возможных отношений между индивидами.
 

 
Как известно с времён классиков политэкономии, на любом рынке действует закон отрицательной обратной связи, выражаемый лапидарной формулой «богатые богатеют, бедные беднеют».

В проекции на отношения между государствами это означает, что разрыв между страной-лидером и всеми остальными игроками в мировую политику может только увеличиваться, и странам-аутсайдерам никогда не догнать лидера, как Ахиллесу черепаху.
 

---

Кто сильнее, то и прав, причём в системе, подчиняющейся такой «рыночной» логике, прав он будет всегда.
 

---

И историческая практика пока подтверждает это правило: как возглавили англосаксы в XVII веке мировой процесс первоначального накопления, так и остаются лидерами по сию пору. Судьба Германии, пытавшейся грубой тевтонской силой заставить хозяев мира поделиться «местом под солнцем», крайне показательна: за эти попытки немцы были дважды жестоко наказаны, причём каждый раз англосаксы делали это русскими руками.
 

Для России игра в этой «рыночной» схеме может идти по трём путям:
 

1. По примеру Германии заняться колониальным переделом мира. Против чего и судьба самой Германии, и менталитет русского народа, исторически никогда не проявлявшего особой склонности пытаться въехать в рай на чужом горбу.
 
2. Попытаться войти в команду мирового лидера. Но в этой роли можно существовать лишь временно, пока приносишь лидеру пользу в борьбе с его конкурентами. Потом всё равно неизбежно сам превратишься в конкурента: «Боливар не вынесет двоих».
 
3. Самоизоляция в духе «у России нет союзников, кроме армии и флота». На короткую историческую перспективу это вариант может и неплох. Но при игре вдолгую ставка на самоизоляцию скорее всего обречена на поражение. Хотя бы потому, что ресурсная база противника — весь мир, и его возможности умножать своё могущество кратно превосходят наши. Могущество, разумеется, не только военное, разнообразные формы невоенного давления в перспективе будут только нарастать.

Синдром «уренгойского мальчика» в российской элите будут целенаправленно взращивать — и в один «прекрасный» момент и военное вторжение не понадобится: опыт бескровной сдачи страны у российских элит имеется немалый — «смута» начала XVII века, февраль 1917 года, перестройка. Да и многовековая история колониальных войн учит, что любая самоизолирующаяся страна рано или поздно будет открыта насильственно.
 

 
Итак, все три варианта исходят из игры по правилам противника, которая по политэкономическому закону отрицательной обратной связи для любого слабого игрока может закончиться только поражением. А Россия сегодня, несмотря на все её последние успехи в области реформ ВПК, к сильным игрокам явно не относится — как ни обидно это сознавать.
 

---

Избежать этой участи можно лишь поломав чужую игру, навязывая противнику игру по собственным правилам.
 

---

При этом задача расширения и умножения ресурсной базы остаётся. Но если решить её в западной логике, через колониальный передел мира, не получается — не хотят нас ни пускать в совет директоров планеты, как мечталось Суркову, ни выдавать нашу долю натурой — значит, надо искать другие пути решения этой задачи.

Надо предложить странам, потенциальным союзникам, пока находящимся в зоне западного влияния, в обмен на их ресурсы какую-то привлекательную перспективу. А таковой не может быть простая смена белого сахиба — с вашингтонского на московского.

Привлечь можно перспективой совместного развития, которой страны третьего мира, пока они находятся под колпаком Запада, не имеют.
 

Но для этого надо предложить им и иные правила игры, исходящие из другой ценностной перспективы, чем западная.

Вместо рынка как метафоры межгосударственных отношений — союз как семья народов.

Как в семье процветание возможно только совместное, а не индивидуальное, так и в союзе народов развитие возможно не через ограбление слабых сильными, а как рост общего потенциала через соединение совместных усилий и ресурсов.

Аккумуляция ресурсов в такой системе достигается не простым перераспределением, а умножением через кооперативный эффект.
 

Но ведь этого в своё время и добивался СССР: строительство социалистического лагеря и разные формы кооперации со странами третьего мира были направлены на создание Большого Пространства, самодостаточного по отношению к капиталистической системе и основанного на альтернативных буржуазным принципах.
 

И, похоже, у современной России, если она желает сохранить свою самостоятельность, не остаётся никаких альтернатив, кроме обращения к той, многократно осмеянной «непатриотичной» и «альтруистичной» международной политике Советского Союза.
 
Как сегодня ни парадоксально это может показаться нам, привыкшим уже мыслить категориями современного американоцентричного мира, но чтобы сделать Россию снова великой, вряд ли имеет смысл оглядываться на последние извивы генеральной линии вашингтонского обкома.

Гораздо более реально использовать ещё не забытый наш собственный опыт советской эпохи.