Да, англосаксы действительно были те ещё «союзнички». Сложившийся в Европе расклад после окончания войны никак не устраивал ни США, ни Англию. Поэтому уже в конце 1945-го американское военно-политическое руководство с участием временно оказавшегося не у дел 70-летнего Черчилля начало планировать возможность нанесения внезапного ядерного удара по Советскому Союзу. В первый месяц войны планировалось сбросить 133 бомбы на 70 советских городов, из них 8 – на Москву, и 7 – на Ленинград. Но реализовать этот страшный план американцы побоялись.

Но 3 года спустя Черчилль снова предложил американцам подвергнуть СССР атомной бомбардировке. И что американцы? Вскоре приступили к разработке нового плана под кодовым названием «Дроп-шот», предполагавшего обрушить на СССР 300 атомных и 20 тысяч «обычных» сверхмощных бомб.

Кардинальное охлаждение между бывшими союзниками и начало «холодной войны» началось со знаменитой Фултонской речи Черчилля, произнесённой 5 марта-1946. Именно из Фултонской речи родился современный Запад – с американским лидерством и глобальным присутствием, НАТО и политикой сдерживания коммунизма. Впоследствии Черчилль считал эту речь главным публичным выступлением в своей жизни.

Интересна реакция И.Сталина на Фултонскую реч. Предисловие такое. Во время одной из встреч «Большой тройки» в военные годы Черчилль похвалил каспийскую чёрную икру, и Сталин начал регулярно отправлять ему гостинцы. После Фултонской речи Сталину доложили, что Черчилль сказал: «Теперь чёрта лысого получу хоть зернышко». И как отреагировал Сталин? – Велел удвоить порцию…

Вообще отношения между Черчиллем и Сталиным были сложными, изменчивыми и противоречивыми. В них сочетались уважение и неприязнь, признание достоинств друг друга и ненависть. Властолюбивому Черчиллю импонировали железная воля Сталина, его способность проникать в затаённые мысли собеседника, умение оценивать военную обстановку.

Черчилль испытывал безотчётное восхищение способностью и решимостью «дядюшки Джо» продолжать борьбу, в которой, казалось бы, нет шансов победить.

Сталина же привлекала в Черчилле сила его характера и ума. Сталин всегда помнил, что Черчилль был практически единственным государственным деятелем Западной Европы, не вставшим на колени перед Гитлером. И этим Черчилль выгодно отличается от своего предшественника-однопартийца на посту премьер-министра Чемберлена – одного из «отцов» Мюнхенских соглашений.

Приведу ещё пару примеров, характеризующих взаимоотношения Черчилля и Сталина. На приёме, устроенном английской делегацией в Потсдаме, Черчилль свою речь начал словами: «Я поднимаю бокал в честь моего друга генералиссимуса Сталина». А закончил свой спич словами: «Да здравствует Сталин Великий!» Примечательна реакция Сталина. Он выслушал эти дифирамбы спокойно, невозмутимо, как будто это не имело к нему никакого отношения. А в ответном тосте, держа в полусогнутой руке бокал, наполовину наполненный красным вином, Сталин многозначительно заявил: «Быть великим руководителем, когда за тобой стоит великий народ, не так уж трудно».

Второй пример связан с отъездом Черчилля 25 июля 1945 г из Потсдама в Лондон, где он должен был присутствовать при объявлении итогов парламентских выборов. Провожая Черчилля, президент США Трумэн ограничился пожеланием счастливого полёта. Подойдя к Сталину, Черчилль сказал: «До свидания, генералиссимус! Я надеюсь вернуться». Но Сталин не протянул ему руки. И через какое-то мгновение произнёс: «Если Англия когда-нибудь снова попадёт в трудное положение, она позовёт вас».

И только затем протянул руку Черчиллю и негромко произнёс: «До свидания!». Не «прощайте», а именно «до свидания»… И этим Сталин выразил свою поддержку Черчиллю.

Но верил ли Сталин в новую встречу с ним? Кто знает… По воспоминаниям членов советской делегации на Потсдамской конференции, для Сталина поражение партии консерваторов и Черчилля на парламентских выборах в июле-1945 оказалось полной неожиданностью, и он искренне удивлялся, как это британцы «прокатили» человека, под чьим руководством только что одержали историческую победу.

А вот в чём можно не сомневаться – так это в том, что Сталин прекрасно был осведомлён о коварстве США и Англии, о пренебрежительном, а в ряде случаев предательском отношении к выполнению союзнических обязательств перед СССР, закапёрщиком которых был именно Черчилль, любивший часто повторять фразу «fair plau, fair plau» («честная игра, честная игра»).

В ходе войны своей грязной игрой Черчилль совершил много подлости в отношении СССР. Прежде всего – длительная волынка с открытием второго фронта. А на заключительном этапе войны второй фронт уже не имел никакого значения. Верховный главнокомандующий армией союзников Эйзенхауэр в своих воспоминаниях признаёт, что второго фронта уже в конце февраля 1945-го практически не существовало, так как немцы откатывались к востоку без сопротивления.