Просто зарабатывать на репетировании — вчерашний день. Помимо подготовки к ЦТ сложился отдельный рынок «айти-образовательных» услуг. Практически с шестилетнего возраста частник предлагает отдать чадо на робототехнику, дизайн, программирование и прочие смежные курсы. Никто не гарантирует программиста на выходе, но при этом «доить» родителей можно много лет подряд.

Спрос на данные услуги набивается через пиар в прессе и рекламу сферы IT из каждого утюга.
 

Расчет здесь очень простой — зачем зарабатывать на сложных программных продуктах, если можно зарабатывать на родителях; а еще, что желательнее — на бюджете или государственных кредитах.

Схема имеет два компонента:
 
О пиаре в прессе и не только

Знаток коммерческого образования Евгений Ливянт, видимо, перешел с физмата на филологические дисциплины. Последняя статья мэтра на «Онлайнере» строится на сравнении реформы образования с побегом из психиатрической больницы, где героические айтишники разбивают окошко тумбой.

Ливянт пишет:
Ох, как страшно жить в либеральном мирке!

Во-первых, заметим, что в психушках стоит примерно такой же крик, как на страницах уважаемых экспертов. На этом точки соприкосновения с системой образования полностью заканчивается.

Во-вторых, прошедшая неделя отчетливо показала, от кого идет инициатива т.н. реформы, и кто в ней заинтересован.

В связи с этим напомним, что, то самое совещание 14 октября у Президента началось с критики IT-отрасли. Именно эта информация прошла по БелТА, сайту Президента, ОНТ и другими госСМИ. Претензии к ПВТ и айтишникам были высказаны Лукашенко в отношении ИТ и ранее, на линейке в сентябре — но все это прошло мимо негосударственных журналистов.
 

И претензии к образованию, которые мы наблюдаем у некоторых экспертов в соцсетях и СМИ сейчас — это ни что иное, как попытки переложить проблемы в отрасли с больной головы на здоровую.

Соответственно, то, что Виктор Прокопеня рассказал о совещании на своей странице в ФБ, действительности соответствует ровно НИКАК. Ничего подобного о «бардаке», отставках и прочем на совещании не говорилось, а распространялась дальше в СМИ и соцсетях в течение недели исключительно самим Прокопеней.

Что касается интересов отрасли, то Америку сейчас не открыли, проблема подготовки кадров для IT-сферы решается давно.

С 2016 года по инициативе министерства был принят ряд программных документов. Главный из них — это Концептуальные подходы к развитию системы образования до 2020 года и на перспективу до 2030 года. В новой редакции Кодекса заложена вариативность в содержании образования.

Был увеличен набор на IT-специальности, создан секторальный совет по IT-образованию. Была принята Концепция цифровой трансформации образования на 2019-2025 годы, второй по важности документ. На базе БГУИР уже реализуется внедрение т.н. «университета 3.0», который предполагает коммерциализацию IT-разработок студентов.
 

Поэтому фейсбук Виктора Прокопени, не является единственным источником информации по этому вопросу. Для отрасли уже сделано немало, но сделано грамотно и с пользой для вузов, производства и национальной экономики, а не только для ПВТ.

Что касается прессы и пиара, то ранее, выступая на клубе Алексиевич, Виктор Прокопеня открытым текстом говорил о том, что для давления на власть есть единственный способ — это выражать неудовольствие в СМИ. Чем он активно и занимается сейчас. Прочие лидеры мнений о реформах в образовании нужны в качестве неких союзников, но отнюдь не обязательны.

Разговоры ни о чем: что предлагают независимые эксперты

Как известно, раз в год и палка стреляет, а раз в пять лет об образовании вспоминает и партия ОГП.

На День учителя тонкую грань между обсуждением и самопиаром пытались выдержать на круглом столе, организованном Сергеем Ольшевским и Анатолием Лебедько. Как ни удивительно, оба встретились в партии ОГП, куда большой эксперт в образовании Ольшевский вступил эдак две недели назад. Совсем недавно он сообщал «Спутнику», что политика ему не интересна, но, в общем, все как всегда.
 

На круглый стол позвали людей, без которых образование — не образование: Романчука, Римашевского и прочих экспертов мирового уровня.

Романчук, например, в выступлении снова затронул тему сбора макулатуры — самый важный вопрос белорусской школы. Мы уже писали о том, что у Ярослава, вероятно, была некая травма, связанная со сбором картона, поскольку каждое его выступление по образованию так или иначе касается сбора мусора, помоек, свалок, бомжей и прочего.
 
Все это сидели и выслушивали представители министерства. Ведомство у нас демократичное и открытое к критике, да.

Что можно сказать по итогу?

Общий лейтмотив: упростить школу, ввести онлайн и домашнее обучение, брать частные уроки, перестать тратить деньги на воспитательную функцию.

Принцип выступлений тоже понятен — судят по системе по одному ребенку. Берут конкретный случай, личную историю, и возводят в абсолют.

Цель — не улучшить, а развалить. Мер по улучшению практически не предлагалось. Единственная конкретика — раздать функции школы другим организациями (МВД, МЧС, ЖКХ, Минкульту) по направлениям проверок и по линии массовых мероприятий, прекратить сбор макулатуры и т.д.

Идея передачи в частные руки сама по себе спорная — нет контроля качества, непонятно, как эти онлайн-лекции и игровые методики будут усваиваться.
 

Если у детей нет мотивации сейчас, откуда убеждение, что она появится у ребенка в частной школе? Наши вузы вообще показали, что платники изначально хуже подготовлены и мотивированы, чем бюджетники, хотя когда вводилось платное обучение, были обратные ожидания.

В реальности слабый студент идет в частный вуз, чтобы было комфортно и легко учиться, получить корочку. Есть риск, что частные школы тоже превратятся в такие комфортные «отстойники» для троечников, а не в фабрики вундеркиндов-прокопень.

А по поводу сбора вторсырья, картона и прочего критики звучит много, но на экологические проекты (тот же сбор макулатуры, переработку мусора и др.) охотно выдает свои гранты ЕС. Т.е., когда это делается государством в школе — плохо, а когда частник на гранты придет в ту же школу с тем же самым сбором — будет хорошо.

Что неудивительно, большая часть пришедших была с разного рода грантовых образовательных программ или сайтов.

Айти-школа в айти-стране

В отличие от других отраслей, сама по себе сфера ИТ ничего не дает национальной экономике, кроме высоких зарплат. «Богатые» айтишники в ПВТ не платят отчисления в ФСЗН, в отличие, к примеру, от «бедных» учителей. А страна не может заказывать и покупать программные продукты из-за их высокой цены, установленной иностранными заказчиками.

При этом сложно оценить вымывание кадров из других сфер, косвенный ущерб для экономики. Он будет заметен только лет через 4-5. И обвинят, конечно, снова Минобр — а вот остальные, как обычно, умоют руки. Поэтому действовать мы будем взвешенно, и, что называется, не поддаваясь на провокации.

Наш распиаренный переход к всеобщей цифровизации образования происходит тогда, когда на Западе как раз начинается широкое обсуждение последствий введения электронных школ.

Специалистам очевидны угрозы здоровью и развитию ребенка: утрата навыков письма, утрата способностей к творчеству, утрата способностей воспринимать большие тексты, экранная зависимость, снижение социальных навыков, проблемы с речевым развитием, проблемы со зрением; компьютерная, игровая зависимость. Все эти риски будут учитываться государством.

Напомним, что еще на клубе Алексиевич Прокопеня озвучивал идею обучать школьников, чтобы те шли работать в айти прямо из-за парты. Речь, опять же, о низшем звене IT. Возможно, для этого им сейчас проговаривалось про экспериментальные программы школ на базе ПВТ.
 

Однако сразу дать 500 у.е. после школы — означает вырастить дешевую одноразовую рабсилу для конкретной задачи. В случае проблем в отрасли их придется переучивать, а нормального образования они в свое время не получат.

В самой ИТ-отрасли соотношение примерно 1 к 5 (условно — как ИТР и рабочие), когда на одного программиста приходится 5 «чернорабочих» (тестировщиков и др.)

Курсы, которые сейчас действуют при ПВТ (4-5 месяцев) ориентированы на подготовку именно такого низшего звена. Оно очень массовое, но потолок зарплат в нем составляет 400-500 у.е. Для более сложных работ, как правило, нужно высшее профильное образование, знание микроэлектроники и т.д.

На западе это «низшее звено» готовят в ссузах, как, например, электриков, и не делают из этого пиар.

Кроме того, сейчас нет абсолютно никаких ограничений на создание любых коммерческих курсов, которые могли бы готовить рабсилу для ПВТ в нужном им объеме.
 

Виктор Прокопеня таких курсов может создать за свои средства хоть сто, хоть двести, но почему-то вместо этого занят публичной полемикой, критикой государственного образования и пиаром своей личности.

Так что эта игра несколько сложнее, чем кажется.